«И здесь чужая…»
Знакомый заливистый смех заставил ее остановиться и резко повернуться на голос. В толпе на другой стороне улицы мелькнули рыжие кудряшки. Миа застыла на месте, будто призрака увидела, — «Лизбет». Она шла в обнимку с каким-то новым парнем, в коротенькой юбочке и на неизменных двадцатисантиметровых каблуках.
«Лиз как всегда в своем стиле, опять в общежитие опоздала». — Ведьма невольно улыбнулась этой мысли, вспомнила все их похождения и приключения, каким же далеким это все казалось теперь…
Девушка почувствовала на себе взгляд, обернулась и на миг оцепенела, не веря своим глазам. Из-под глубокого капюшона на нее смотрели до боли знакомые карие глаза.
— Миа? — произнесла она едва слышно, а потом радостно улыбнулась и оглянулась по сторонам, намереваясь перебежать дорогу, и плевать что в неположенном месте. — Миа!!!
Лизбет сорвалась с места, и ринулась вперед, рискуя в любой момент попасть под колеса невнимательного водителя. Пока она лавировала в потоке машин и пререкалась с каким-то мужланом, который нелестно отозвался об ее умственных способностях, Миа успела затеряться среди прохожих.
— Неужели показалось? — всплеснула руками рыжеволосая, пытаясь отыскать знакомый силуэт среди людей.
«Прости, Лиз, но мне не место в твоем мире. Пусть хоть в твоих глазах я останусь Мией Сатори, не следует тебе знать, чем я стала.»
Ведьма едва ли смотрела по сторонам, ноги сами несли ее прочь от центра города к окраинам. Миа доверилась своим инстинктам и, не задумываясь, брела туда, куда толкало, ей самой неизвестное, чувство.
Дорога привела ее к городскому кладбищу.
«Зачем я здесь?»
Бесшумно двигаясь по узким мощеным дорожкам, она безучастно разглядывала надгробия, искусно выполненные статуи, скользила взглядом по вензелям эпитафий. Полукруглая луна услужливо освещала мраморные изваяния, позволяя не напрягать зрение. Благодаря способности видеть скрытое за магической завесой, она увидела следы присутствия здесь темных. Статуи прекрасных девушек на глазах обращались скелетами, на ликах ангелов появлялись клыки. По запаху крови Миа определила склеп-укрытие вампира, — «надо же, какой старомодный — на кладбище спит». А в соседнем ряду пару дней назад поживились несколько гулей — мерзкие твари. На другом конце кладбища мелькнул и быстро скрылся из вида какой-то пугливый призрак. Миа чувствовала себя здесь до странного спокойно.
«Надо же, а ведь я могла бы никогда и не знать обо всем этом».
Ведьма уже забрела довольно далеко от входа, когда среди старых замшелых могил ее внимание привлекла белоснежная статуя ангела. В лунном свете казалось, что она светится изнутри. Подойдя ближе, она вдруг поняла, что это место ей знакомо. Справа от ангела стояло простое неприметное надгробие —
«КАССАНДРА САТОРИ
Ты была светом в моей жизни.»
«Ты прав, дедушка, она была чистым светом. Знал ли ты, кто виновен в ее смерти? Наверняка знал…»
Миа перевела взгляд на ангела над соседней могилой. Изготовленная из белого мрамора девушка прятала печальный взгляд под свободным капюшоном, ее руки были сложены в молитвенном жесте, за спиной виднелись изящные крылья. У босых ног ангела была высечена надпись:
«МИА САТОРИ
Да не угаснет свет души твоей в бесконечной мгле небытия».
«Хм… ищут они меня, как же… — Миа горько усмехнулась сама себе. — Спасибо хоть похоронили рядом с мамой. А вот с надгробием они ошиблись или просто поиздеваться решили?»
Ведьма сделала очередной глоток алкоголя, смерила статую придирчивым взглядом художника, и проворчала что-то неразборчивое. После чего резко развернулась на каблуках и нырнула в мерцающую рамку портала, улыбаясь свей маленькой шалости.
Несколькими минутами позже здесь уже стоял отряд настороженных рыцарей света. Джон Грейсон со смесью удивления и страха разглядывал статую ангела в черном одеянии и с черными же крыльями за спиной. На лице изваяния играла дерзкая ухмылка, в руках она держала тонкий одноручный меч.
«Да не угаснет свет души твоей,
и да не иссякнет тьма твоего сердца».
— гласила эпитафия на могиле Мии Сатори.
Миа вышла из портала у ворот виллы, которую когда-то считала родным домом. Теплый ветер гулял в кронах деревьев, луна заливала округу мягким светом, где-то за озером слышались трели певчих птиц. С запозданием ведьма поняла, что находится в Пандемониуме. Она всего лишь хотела навестить дедушку, и совсем забыла, что его опустевший дом уже давно сменил адрес.
Дорожка к дому, без должного ухода, заросла травой, крыльцо покрылось толстым слоем пыли. Миа сделала еще глоток терпкого напитка и направилась ко входной двери, попутно отпустив Ним. За последние месяцы ее кошка привыкла жить отдельно от тела хозяйки, и теперь требовала свободы. Оказавшись на земле пантера принюхалась, а потом спокойно последовала за хозяйкой.
Едва Миа вошла в прихожую и сбросила с плеч уже не нужное пальто, мимо нее, будто наяву, пробежала ее маленькая версия, не старше пяти лет. Воспоминание было настолько яркое, что казалось почти осязаемым.
— Дедушка! Смотри-смотри, что я нарисовала! — малышка размахивала над головой листком бумаги, с немного кривоватым рисунком меча.
Фиделиус в этот момент сидел на диване в гостиной. На столике рядом с ним лежала только что отложенная книга по демонологии. Маленькая Миа запрыгнула к нему на колени и сунула под нос свой «новый шедевр».
— Красиво… — оценил он ее работу. — А что умеет этот меч?
Девочка надула губки и задумчиво посмотрела на рисунок.
— Он… это не только меч, он бывает разный.
— Это как?
— Ну… Захочешь — меч, а захочешь… эм… другое что-нибудь.
— Удобно очень… — согласился он.
Ведьма машинально потерла правое предплечье, ощущая теплую сталь под кожей. Поразмыслив с минуту, она направилась на террасу, выходящую в сад. Пряный запах лекарственных трав снова навеял приятные воспоминания. Именно здесь Миа любила сидеть летними вечерами, слушая удивительные сказки, пока Фиделиус перебирал и складывал в пучки собранные травы и листики. Ее любимой была сказка о ведьме и демоне. Маленькой Мие нравилась история, где демон оказался добрым и смог полюбить светлую колдунью.
— Я тоже хочу быть ведьмой! — воскликнула однажды маленькая Миа, в середине рассказа. — Хочу уметь, чтобы вот так: вжжух — и огонь на ладошке!
— А знаешь, если очень сильно захотеть, то можно стать кем угодно, — улыбнулся Фиделиус.
— Хочу быть самой сильной и самой великой ведьмой в мире! Тогда я смогу все-превсе на свете, правда, дедуль?
— Правда…
«Хм, великой…»
— Вжжух… — на раскрытой ладони ведьмы вспыхнул маленький огненный цветок, — ты все знал, дедушка. С самого начала знал, что меня ожидает. Потому и рассказывал мне сказки, а я все забыла. Не смогу я стать той, кем ты хотел меня видеть. Нет во мне величия, я — чудовище, мерзость, и руки мои по локоть в крови.
Миа опустилась на один из шезлонгов, стоящих здесь и снова приложилась к уже изрядно опустевшей бутылке. Белая пантера растянулась прямо на деревянном полу у ее ног.
«А кто сказал, что великими становятся лишь самоотверженные герои?» — послышался откуда-то из глубины ее сознания голос дедушки.
— Не знаю. Так всегда было.
«Так бывает только в сказках, где есть добрые, и есть злые. Вот только, кто решил, будто правы всегда только добрые? Ты ведь на собственном опыте убедилась, что свет не всегда добрый, а тьма не всегда несет лишь зло».
— Но я начала войну. Они гибнут там тысячами — люди, маги, демоны. Разве есть в этом что-то хорошее?
«Ты борешься за то, что принадлежит тебе. В любой борьбе кто-то терпит поражение».