Он схватил Кхаорин, усадил на спину своего волка и приказал фамильяру вынести ее из этой бойни. Рин вырывалась из его рук, в гневе кричала что-то, тянула за собой, но он не слышал. Ксандер вскочил на спину медведя и последовал за женой. Сам же Рэм остался внутри сжимающего кольца врагов. Он успел убить еще, по меньшей мере, десяток рыцарей и столько же нежити, прежде чем его спину пронзила холодная сталь. Рэм зря надеялся, что его убьют на месте — высший демон, еще и один из сильнейших генералов, был гораздо полезнее живым. Безвольной куклой, его протащили по земле до ближайшего портала в стене. Ему было все равно.
— Килл, какого хрена ты сказал это посреди боя? — Уже в лагере орала Кхаорин на черного волка. — Ты же знал, что он жить не захочет, если решит, что ее убили!
— Они его не убьют, — встал на сторону фамильяра Ксандер. — Если посмотреть на это с другой стороны, так даже лучше — они не дадут ему совершить самоубийство, а у нас будет время, чтобы вытащить его и выяснить, куда, все-таки, делась Миа. Не могла же она просто исчезнуть.
— В этом-то и проблема… Амадахн! Если она не у магов, то точно на болоте. Кроме этих проклятых топей, никто и ничто не могло бы скрыть ее так надежно. А если она на болоте… у нас очень мало шансов увидеть ее снова.
Кхаорин запустила руку в растрепавшиеся волосы, обдумывая, как им из всего этого выпутаться. В этот момент к ним подошел Харон. В отсутствие Рэма, он занял его место на военном совете. По его лицу было видно, что новости явно не радостные.
— Что? — Не выдержала Кхаорин, видя, как он мнется, не решаясь рассказать, что произошло.
— Только что прибыл разведчик, на нас движется еще одно войско… с севера… тысяч пятьдесят, не меньше. Они будут здесь к утру.
— Подкрепление из Тумхайл… — выдохнула Рин, понимая, что их зажимают в тиски. — Вот вам и успешная кампания.
Она лежала в высокой мягкой траве посреди огромного, залитого теплым светом, луга. Обоняние щекотал запах полевых цветов и влажной земли. Ласковое солнышко норовило заглянуть под сомкнутые веки. Она чувствовала себя, как никогда, хорошо и спокойно — и ни одной мысли в голове, только всеобъемлющее блаженство тихих, спокойных минут. Кто-то опустился на траву рядом с ней и ласково погладил ее по щеке.
— Маире, девочка моя, пора просыпаться, — проговорил мягкий незнакомый, но, почему-то бесконечно родной мужской голос.
— Я не сплю… Мне просто так хорошо…
— Поднимайся. Нужно возвращаться.
Она глубоко вздохнула, и сырой затхлый воздух наполнил легкие. Тело вдруг стало невыносимо тяжелым, по груди разлилась ноющая боль. Она поморщилась от неприятных ощущений и медленно открыла глаза. В сумраке незнакомой комнаты она различила высокий потолок с давно облупившейся краской, что когда-то, должно быть, была искуссно исполненной фреской. Где-то слева тихо потрескивали поленья в камине, из окна с другой стороны лился слабый свет, освещая помещение. Она попыталась повернуть голову, чтобы осмотреться, но мышцы, будто задеревенели от долгого бездействия. Совсем рядом послышались тихие шаги.
— Где я? — Просипела Миа, борясь с пересохшим горлом.
— Леди Каррас? — испуганно пискнул девичий голосок. — Я сейчас… сейчас маму позову!
Девочка поспешно вышла из комнаты, и, судя по звуку, побежала куда-то вниз по лестнице. Миа подняла правую руку и с радостью отметила, что Килхарис на месте, и, в отличие от прошлого раза, она его прекрасно чувствует. Она осторожно размяла онемевшую шею, и уже более свободно повертела головой. Она находилась в просторной комнате, что немного напоминала ей дом Тенебрис в Ваардуме. Только здесь все было настолько ветхим и обшарпанным, будто дом был заброшен несколько сотен лет. Здесь, однако, было довольно уютно. За большим окном виднелись, исчезающие в тумане, стволы деревьев, у стены стоял большой, потрескавшийся от времени шкаф, грубо сколоченный столик с массой странной формы баночек примостился у кровати, на которой она лежала. Пара потрепанных кресел расположились возле массивного камина.
Через несколько минут Миа увидела перед собой женщину лет тридцати в простом домотканом платье, с выразительными серыми глазами и спутанными волосами цвета морской тины.
— Ну, наконец-то, — улыбнулась она, — мы уже начали терять надежду.
— Что это за место? — Спросила ведьма, глотая предложенный прохладный отвар, который быстро снял сухость и жжение в горле.
— Это город Ранхас во владениях Амадахн, точнее был им несколько тысяч лет назад. Меня зовут Шайлин.
Женщина помогла Мие сесть, все мышцы неприятно ныли, под ребрами слева кольнуло болью, не зажившую до конца, рану. Ведьма увидела, что ее грудь перетягивает тугая повязка, на левой руке виднелись затянувшиеся следы от звериных клыков. Из одежды на ней были только свободные штаны из грубой ткани.
— А я…
— Леди Каррас, я знаю.
Миа удивленно посмотрела на свою собеседницу.
— Да, нам известно, кто вы. Мы давно ждали вашего прибытия.
Ведьма ничего не понимала.
— Как я здесь оказалась?
— Вас нашли наши шаксы. Мы ночью отпускаем их поохотиться, а вчера утром они принесли сюда ваше тело.
— Постойте… — До сознания ведьмы не сразу дошел смысл сказанного. В голове всплыли последние воспоминания, и она поняла, что женщина не оговорилась. — Я была мертва…
— Верно.
— Тогда почему я все еще здесь?
Шайлин молча протянула руку и коснулась груди Мии, чуть ниже ложбинки между ключицами. Ведьма тут же пощупала то же место и обнаружила нечто странное. Она быстро обвела взглядом комнату, в поисках чего-то. Женщина, будто прочитав ее мысли, достала из кармана платья маленькое мутное зеркальце и протянула ей.
— Вот же черт… — прошептала Миа, разглядывая словно вплавленный в грудину черный камень маминого амулета.
— Ваш отец обещал вернуться, сам или с наследником. Так и случилось.
— Отец? Он тоже здесь?
— Камень… Он создан на крови лорда Карраса, поэтому, можно сказать, что здесь.
— Так это он вернул меня? Откуда вы все это знаете? Про камень, что я его дочь?
— Ваш отец был здесь девятнадцать лет назад. Он сказал, что вскоре придет снова, с наследником, и вернет нам прежнюю жизнь.
В голове Мии наконец начала складываться связная картинка.
— Вы жители Моргенхолда!
— Да, и мы все еще верны нашему лорду.
— Три тысячи лет…
— Не такой уж и большой срок.
— Много вас тут?
— Около двух тысяч. После казни лорда Велиуса мы пришли за помощью к Великой Матери, и она приняла нас, позволила жить под сенью Амадахн.
— Жить на болоте… но это же ужасно!
— Это лучше, чем смерть в пустыне. После того, как лорд Каррас закрыл цитадель, мы какое-то время мы старались выживать на родной земле, но сила артефакта Керани угасла, и природа постепенно умирала. Солнце становилось все жарче и выжигало наши поля, иссушало рощи. Тогда мы пришли к Матери, к Источнику. Тебе тоже нужно будет увидеться с ней.
Рэм рассказывал, что встречи с Изначальной Тьмой очень опасны, и никогда ни к чему хорошему не приводили, Мие вдруг стало страшно.
— Я хочу поговорить с вашим лидером.
«Нужно скорее вернуться в Амрот.»
— Думаю, сначала вам нужно вымыться и поесть. Лангар подождет.
Шайлин помогла Мие подняться с кровати и провела в комнату на первом этаже, где прямо из пола бил горячий источник, в нос ударил запах серы. Родник был обложен камнями образуя небольшой бассейн. Сбросив с себя штаны и осторожно сняв повязки, Миа присела на край и с наслаждением опустила ноги в теплую воду. Погружаться полностью она остереглась, рана под ребрами еще не успела зарубцеваться, а тратить силу на лечение, было бы расточительством. Кто знает, что еще ее ожидает. Шайлин бережно вымыла ее волосы, пока Миа оттирала себя мочалкой из каких-то местных трав.
Девочка лет двенадцати, очень похожая на мать, шустро принесла из комнаты наверху баночку с какой-то мазью и с интересом наблюдала за действиями Шайлин, пока она обрабатывала и перевязывала раны и царапины на теле ведьмы. Для нее нашли свежую рубашку, коричневые кожаные штаны, куртку, и шерстяной плащ с меховым воротником. Миа почувствовала себя так, будто попала в средневековье, но ей было, на удивление, комфортно.