Он подождал, пока глаза привыкнут к темноте, затем подошел к окну и задернул шторы. Нащупал выключатель и включил свет.
Квартирка была небольшая, рассчитанная на одного человека – единственная комната была поделена на несколько уголков различного предназначения. Пространство, отведенное под гостиную, занимали диван, кресло, портативный телевизор и столик для еды. Кровать была отделена перегородкой, кухонька – раздвижной дверью. Еще одна дверь вела в ванную, другая – в кладовку. Все было чисто прибрано. Несколько книжных полок и репродукций в рамах создавали некую личностную атмосферу.
Не теряя времени, Уэйнрайт приступил к тщательному обыску.
За незаконные действия, которые он совершал в тот вечер одно за другим, Уэйнрайта мучили угрызения совести. Ему никак не удавалось от них освободиться. Нолан Уэйнрайт осознавал, что попирает собственные моральные принципы. Но его подстегивала ярость. Ярость и злость на себя за то, что четыре дня назад он поступил как подлец.
Даже сейчас он видел перед собой полные мольбы глаза девушки-пуэрториканки. Но он отринул от себя эту мольбу, отринул с презрением, а потом прочел презрение и в её взгляде.
Это воспоминание и досада на то, что он позволил Майлзу Истину одурачить себя, придавало Уэйнрайту решимости – он должен во что бы то ни стало вывести Истина на чистую воду, пусть даже преступая закон.
А потому он методично, по всем правилам, продолжал обыск, будучи уверенным, что неминуемо наткнется на улики, если таковые существуют.
Спустя полчаса неосмотренных потайных мест почти не осталось. Он проверил кухонные шкафы и выдвижные ящики, ощупал мебель, перерыл чемоданы, заглянул под картины на стенах и снял заднюю стенку телевизора. Он пролистал книги, отметив, что целая полка была посвящена истории денежного обращения – он как-то слышал, что Истин этим увлекается. Кроме книг, здесь была папка с рисунками и фотографиями старинных монет и банкнот. Однако никаких следов преступления не было и в помине. Наконец он сдвинул в угол мебель и скатал ковер в импровизированной гостиной. Затем с помощью фонарика принялся осматривать каждый дюйм пола.
Без фонарика он бы не заметил аккуратно выпиленную дощечку, которую выдавали две почти невидимые белесые полоски. Он осторожно вынул этот кусок доски – под ним были спрятаны небольшая черная общая тетрадь и пачка денег двадцатидолларовыми купюрами.
Уэйнрайт быстро вставил дощечку на место, расправил ковер и расставил мебель.
Он пересчитал деньги – сумма составляла шесть тысяч долларов. Затем он быстро пролистал общую тетрадь и присвистнул от удивления – здесь были записи ставок пари.
Он положил тетрадь и деньги на столик перед диваном.
Уэйнрайт не ожидал, что найдет деньги. Сомнений быть не могло – это те самые шесть тысяч долларов, однако странно, что Истин до сих пор их не обменял или не положил на какой-нибудь счет. Опыт полицейского научил его тому, что преступники порой вели себя глупо и непредсказуемо. Пример тому он увидел сейчас.
Оставалось выяснить, как Истин вынес деньги из банка.
Уэйнрайт оглядел квартиру и выключил свет. Он приоткрыл шторы, поудобнее устроился на диване и стал ждать.
Он почти задремал, когда его разбудил звук вставляемого в замок ключа. Он подался вперед. Светящиеся стрелки часов показывали начало первого.
Хлопнула дверь, и Уэйнрайт услышал, как Истин шарит по стене в поисках выключателя. Вспыхнул свет.
Истин сразу увидел Уэйнрайта и от удивления потерял дар речи. Он попытался что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова.
Уэйнрайт встал, глаза его метали молнии.
– Сколько ты сегодня наворовал? – Он словно полоснул Истина ножом.
И прежде чем тот успел опомниться, Уэйнрайт схватил его за лацканы пальто и с силой толкнул на диван.
Когда изумление уступило место возмущению, парень полушепотом произнес:
– Кто позволил вам войти? Какого черта вы… – Тут он осекся, так как взгляд его упал на тетрадь и на стопку денег.
– Вот именно, – отрезал Уэйнрайт. – Я пришел изъять принадлежащие банку деньги или по крайней мере то, что от них осталось. – Он указал на пачку банкнот на столике. – Мы уже знаем, что это те самые деньги, которые ты украл в среду. Тебе небезынтересно будет узнать, что и про «забытые» вклады, и про все остальное нам тоже известно.
Потрясенный Майлз Истин смотрел на Уэйнрайта остекленевшими глазами. Он содрогнулся всем телом. Затем опустил голову и закрыл лицо руками.
– Нечего разыгрывать этот спектакль! – Уэйнрайт оторвал руки Истина от лица и задрал ему голову, помня при этом свое обещание фэбээровцам. Истин должен остаться цел и невредим. – Нам предстоит разговор, так что давай начнем.
– А как насчет тайм-аута? – взмолился Истин. – Хоть минуту на размышление?
– И думать забудь!
Уэйнрайт вовсе не намеревался дать Истину время для раздумий. Малый был не дурак и мог смекнуть, что самый лучший выход для него – помалкивать. Шеф службы безопасности понимал, что в данный момент обладает двумя преимуществами. Первое – он застиг Майлза Истина врасплох, второе – он играл без правил.
Если бы здесь были агенты ФБР, они бы непременно просветили Истина насчет его законных прав – не отвечать на вопросы и пригласить адвоката. Уэйнрайт же действовал уже не как полицейский, развязав себе таким образом руки.
Перед шефом службы безопасности стояла одна задача – добиться доказательств того, что кража шести тысяч долларов была совершена Майлзом Истином. Другими словами, ему нужны были письменные показания Майлза.
Он сел напротив Истина, сверля его глазами.
– Может получиться долго и трудно, а может – быстро и легко.
Ответа не последовало, тогда Уэйнрайт взял со стола тетрадь и открыл её.
– Давай начнем с этого. – Он ткнул пальцем в список сумм и дат – напротив каждой записи стояла зашифрованная цифра. – Это ставки. Верно?
Истин безразлично кивнул.
– Вот это – что такое?
Майлз Истин пробормотал, что он поставил двести пятьдесят долларов на футбольный матч между командами «Техас» и «Нотр-Дам». Он ставил на «Нотр-Дам». Выиграл «Техас».
– А это?
Еще один футбольный матч. Еще один проигрыш.
– Дальше, – не отставал Уэйнрайт, водя пальцем по странице.
Истин отвечал медленно. Некоторые записи относились к баскетбольным матчам. Иногда Истин выигрывал, хотя поражений было гораздо больше. Минимальная ставка равнялась ста долларам, максимальная – тремстам.
– Ты играл в одиночку или в компании?
– В компании.
– Кто в неё входил?
– Еще четверо парней. Все работают. Как я.
– В банке работают?
Истин помотал головой:
– В других местах.
– Они тоже проигрывали?
– Бывало. Но им везло больше, чем мне.
– Как их фамилии?
Молчание. Уэйнрайт не стал допытываться.
– Ты не играл на бегах. Почему?
– Всем известно, что бега – дело грязное, там все куплено. В футбол и баскетбол играют честно. Мы разработали систему.
О качестве системы говорило количество поражений.
– Ты имел дело с одним букмекером или с несколькими?
– С одним.
– Фамилия?
Молчание.
– Деньги, которые ты крал из банка, где они?
Уголки рта Истина опустились. Он жалобно пролепетал:
– Уплыли.
– Остальные тоже?
Утвердительный понурый кивок.
– Мы вернемся к этому позже. Сейчас давай закончим с нашими деньгами. – Уэйнрайт коснулся шести тысяч долларов, лежавших между ними. – Мы знаем, что это ты украл их в среду. Каким образом?
Истин помолчал, потом пожал плечами:
– Вы, наверно, и об этом знаете.
– Да, ты прав, – резко ответил Уэйнрайт, – поэтому не тяни резину.
– В прошлую среду, – начал Истин, – из-за гриппа не хватало людей. И я был за кассира. Перед открытием банка я вошел в хранилище, чтобы взять запасную кассу. Там была Хуанита Нуньес. Она открывала замок на своей кассе. Я стоял рядом. Хуанита не заметила, что я подсмотрел её комбинацию.
– И что?
– Я её запомнил. И как только представилась возможность, записал.
Под нажимом Уэйнрайта всплывали все новые и новые факты.
Помещение банковского хранилища было огромным. В течение дня контролер хранилища работал в похожей на клетку кабинке у самой двери, в которую был вмонтирован замок-таймер. Контролер был постоянно занят – он пересчитывал, выдавал и принимал деньги, регистрировал ввоз и вывоз кассовых сейфов. Никто не мог войти или выйти из хранилища без его ведома, однако на тех, кто там уже находился, он не обращал никакого внимания.