То, что это угроза, знали не многие, а вот про титанов знали абсолютно каждый уважаемый господин. И моя угроза не могла показаться им пустым звуком. Столкнуться в сражении даже с одним хранителем мира — это тот ещё подвиг, но с тремя сразу или с четырьмя — это просто безумие. Мне не нужно просить Сии подслушивать, чтобы узнать, о чём они сейчас говорят, но немного было интересно, поэтому я это сделал.
— Это оборзевшая мошка посмела нам угрожать! — кричал самый молодой из стариков.
— Успокойся, Равин. Его угрозы подкреплены силой. А значит, слова отбрасывают не просто тень, они несут в себе тьму. — осадил его самый старый.
— Равин прав! Нельзя спускать такое поведение с рук! Давайте соберём все наши силы и ударим по нему!
— Саурус, ты глупец. Попробуй сразиться хотя бы с одним титаном, а потом уже говори. Да ещё и сам странник, уверен, по силам им не уступает. Он равному нам душу стёр. Ты слышал его слова.
— Слышал, и что с того? Траванулся дед, вот у него ноги и подкосились. Как будто с тобой такого ни разу не встречалось. Да каждый здесь хоть раз грибы жрал перед судом, чтобы здесь сидеть не так скучно было. — Сознался Саурус в своих прошлых грешках, а я не пожалел, что начал их подслушивать.
— Заткнись, — сосед рядом с Саурусом толкнул его в бок. Картинка передавалась мне на левый глаз благодаря механизму обработки маны.
— Да что ты меня толкаешь, я же правду говорю. — Сказал он своему товарищу, всё собрание и даже сейчас прикрывающему лицо верхушкой длинного козырька бахона.
— Он умер, и это не шутки, тем более та запись, она правдива. Это Тифон, титан из пустыни Кхара, он недавно пропал, как и туман из леса вечной тишины. Ты прекрасно знаешь, кто там спал. И сейчас в степях Граймана стоит непроходимая мгла, совпадение?
— Это правда? — спросил судья.
— Чистейшая, ваша честь. — сказал тот, кто отдёрнул Сауруса.
— Тогда нам нельзя враждовать с ним, и при этом отвести от себя внимание родителей учеников и родственников учителей. Как предложение, вношу на обсуждение следующее. Софус сговорился с тем парнем, который воскресил армию мёртвых. Для их поддержания требовались жертвы. На сегодняшнем суде это всё выяснилось благодаря виконту Орусу. Ну и был казнён путём сожжения души на месте. Кто за? — Поднялось семь рук. — Против? — Поднялось две руки. — Воздержался? — поднялось три руки. — Большинством голосов решение принято.
— Давайте лучше решим проблему со странником, и уже потом будем думать над тем, как поступить с родителями учеников. Он не проявляет враждебных намерений, но при этом слишком дерзок. Нужно его хотя бы проучить, чтобы он остудил свой пыл. Человек молодой, сколько ему там, тридцать? Я тоже в его годы бороздил моря и покорял горы. — сказал пухлый старичок, выше всех остальных на свою лысую одутловатую голову. Кожа дряхлая, в принципе, как и у всех присутствующих, мантия на нём коричневая. Что намекает на его принадлежность к стихии земли.
— Никто никого проучать не будет, отпустим его по добру по здорову, и дел никаких иметь с этими возрождёнными не будем. И другим, кто не присутствовал на суде, передадим то же самое. Ваша честь, вы же поможете стереть всем свидетелям и фигурантам память? — спросил старик в балахоне, который мне понравился за свою позицию и мышление. Нужно будет связаться с ним в будущем, глядишь, что да выйдет. Вот только почему у него чёрный балахон. Скрывает стихию или маг тьмы?
— Это даже не обсуждается. Маги академии сделали бы это в любом случае. Слишком много видели обычные учителя. — ответил судья. — Выношу это решение на голосование. — Единогласно, — проигнорировал он поднятые две руки, Сауруса и Равина.
— Может сразу же обсудим, что делать со сложившейся ситуацией, не дожидаясь совета. Так, среди своих? — снова вставил свои пять копеек маг земли.
— Это может растянуться на десятки часов. Не стоит сейчас поднимать эту тему. — ответил ему судья. — Тем более, странник показал себя не с лучшей стороны. Легче посмотреть, как дальше будет складываться ситуация, в данном случае пустив всё на самотёк, чем лезть с головой в пасть ко льву.
В таком же ритме они продолжили обсуждать каждый нюанс увиденного, чтобы после знать, что говорить. Вся будущая сценка будет разыграна для меня. Под конец третьего, как понял, положенного часа, они попросту сидели молчали, каждый размышляя о своём, и уже не касаясь произошедшего. Будь суд настоящим, не покажи я силу и не припугни их, как бы всё сложилось? Меня бы, наверное, уже казнили или везли по главной площади в клетке, как преступника, на потеху честному народу. Хотя я бы всё равно живым им не дался. Или же дался, чтобы после сбежать и отомстить по полной программе, расшибившись в лепёшку, но сделав обещанное.