— Пожалуйста, Бретт. Просто ответь на чертов вопрос. Ты все еще любишь ее?
Слезы текут по щекам девушки. Мне удается обнять ее за плечи и притянуть к груди. Но Джесс не прижимается близко. Ее руки свисают по бокам, глаза потускнели, и она смотрит куда угодно, только не на меня. Реки слез текут по ее лицу, и влага капает на мою руку. Девушка даже не вытирает их. Это худшее наказание из всех.
Я могу успокоить Джесси, когда она злится. Нормально реагирую, когда она превращается в сумасшедшую, разбрасывая вещи по комнате. Но глядя на девушку, которая, как правило, всегда энергичная, и, видеть ее такой подавленной… Это слишком. У меня нет для нее ответа. Особенно того, который она хочет услышать. Я все еще люблю Сару? Нет. Да. Хуй его знает.
Я не собираюсь выяснять все это прямо сейчас. Где найти кнопку перемотки, как в глупом фильме с Адамом Сэндлером? Боже, позволь мне вернуться на пять минут назад и произнести имя правильной женщины. Оговорка по Фрейду — блядь, промах по Фрейду — вынудит меня потерять лучшее, что случилось со мной за четыре года. И я ничего не могу сделать, кроме как стоять здесь и пытаться удержать еще одну павшую духом женщину.
— Я должна идти, — повторяет Джесс.
Может, мне стоит позволить ей уйти. Может, если она пойдет домой и поспит, то забудет про то, что я назвал ее именем моей жены. Черт, какая же я сволочь. Кто так делает? А я скажу вам, кто… Бретт, мать его, Шарп. Экстраординарный мудак.
Можно уйти в подполье и появиться через несколько дней, тогда у нее будет шанс остыть. Мы сможем вернуться к сумасшедшему сексу, но без метки отношений, которая у нас была последние несколько месяцев. Ничего не изменится. Даже смешно. Надеюсь, мой разум осознает, что этот план полное фуфло.
— Я действительно должна идти, — говорит Джесси, и мрачность ее слов пробивает мои мысли.
— Детка, пожалуйста. Не уходи. Позволь мне захватить немного пива. Мы можем приготовить ужин, посмотреть фильм… все, что захочешь. Извини, просто останься. Завтра мы с этим разберемся, — отчаяние в моем голосе никак не трогает её решимость.
— Отпусти меня, Бретт.
— Нет, — по-детски отвечаю я, надеясь, что одного слова будет достаточно, чтобы заставить ее остаться. Видите, я полная задница.
— Отпусти. Меня. Отпусти! — я знаю, что она просит отпустить её не физически. У меня дурное предчувствие, что не взирая на этот огромный круговорот непонимания, Джесс надеялась на жест или признание в любви. Однако мое молчание красноречивей всех слов.
Поэтому я делаю единственное, что умею. Крепко обнимаю ее. Я слышу ее дыхание и чувствую её дискомфорт, но знаю, что когда отпущу, она уйдет. Как и Сара, Джесс, вероятно, никогда не вернется. Может, назвать ее Сарой было не так уж плохо, в конце концов.
Спустя минуту я наклоняюсь поцеловать ее волосы, и, наконец, делаю то, что должен был сделать еще после нашей первой ночи. Я позволяю Джесси уйти.
Глава 33
Джесси
Все это по моей вине. Вот что я получаю в ответ за любовь к несвободному мужчине. Мост официально рушится под ногами и вместо того, чтобы удержаться, как планировала сделать, я сбежала. И не вижу, что Бретт мчится за мной, умоляя остановиться. Он, наверное, открыл пиво, делая вид, что ничего не произошло. Мужчина — профи в отрицании. Обычно я тоже, но больше не могу оставаться в ловушке этих отношений.
Я люблю его.
И, возможно, не стала так реагировать на то, что Бретт назвал меня Сарой, если бы мужчина рассказал о своем отношении ко мне. К нам. Бретт боролся изо всех сил, чтобы заставить меня остаться, после нашего первого свидания. Но на этот раз ему нечего было сказать. Он посмотрел на меня с эмоциями без лишних слов. Не было никакой романтической речи. Этим вечером мне достались лишь объятия и леденящее кровь молчание. Бретт всегда говорил, что я заставляю его мир замолкать. Так что, похоже, для нас это лучшее окончание отношений.
Я пыталась поступать так, как советовали мне мля мать, Калеб и Кара. Пыталась дать ему время. Согласна, пять месяцев это не много, но это все, что у меня было. За два с половиной месяца, до меня дошло, что я хочу провести с ним остаток своей жизни. Я знала, что мне придется трудно. Бретт сказал, что не дает никаких обещаний, но я посчитала, что мы перешагнули данный этап. Это был долгий путь: с того вечера у его машины, когда я открыла ему свое сердце. Черт, мы могли бы жить вместе. Но сегодня было сказано все. Я только и делала, что боролась за нас. И была готова сделать на это, потому что Бретт делал то же самое.
А теперь я иду по холодной улице, пытаясь поймать такси, и мои мысли ясны как день: Сара останется единственной женщиной, которой Бретт будет по-настоящему дорожить.