Карл взял на себя боль в ходе церемонии, когда они протыкали нашу грудь и половые органы длинными иглами с жемчужными головками. Затем он же испытывал боль, когда наш отец ударил по нашим рукам молотком за то, что мы пытались прикрыть нашу грудь.
Карл помог Майлзу и Джули справиться с болью от избиения удлинителем, от ударов электричеством, от побоев и горячего воска, который вылили на чувствительные места. Он взял на себя боль от группового изнасилования нашим отцом и его друзьями после того, как они насмотрелись порнофильмов».
Я отложил листки в сторону. Там было написано намного больше. Кое-что было слишком ужасным, чтобы это можно было описать, однако, и того, что я изложил выше, было достаточно. Я думал о том, как к Карен постепенно возвращались эти воспоминания на протяжении последних нескольких недель и как она жила с этими образами и переживаниями каждый день. Я понял, почему она выглядела такой угнетенной. И ещё я осознал причину паники Карла по поводу мысли о том, что ему придётся поделиться с остальными своей болью, от которой он годами оберегал остальных.
- Вы думаете это разумно начать слияние Карла? - спросила неуверенно Карен.
- Если Вы не готовы, то мы можем всегда это отложить, - сказал я. - Всё будет зависеть только от Вас.
Карен боялась Карла и его страданий. Я её не винил за это. Но раз я дал ей на откуп принятие этого решения и не подал ей спасательный круг, на который она могла взобраться из моря своих страхов, теперь всё в руках Карен: идти дальше или отступать. Она никогда не давала задний ход.
- Придется через многое пройти, - сказала она, выглядя утомленной. - Я теперь чувствую себя иначе с тех пор, как прошло слияние с Теей и Карен Бу. Впервые я смогла прочувствовать самые ранние воспоминания и переживания. С каждым новым объединением мне кажется, словно я раньше и не существовала вовсе, словно я начинала каждый раз по новой.
Карен замолчала, пристально рассматривая ковер. Я ждал.
- Когда ещё одна личность становится частью меня, возникает ощущение, будто мне дали новое прошлое, - она смотрела на меня потерянно и с болью в глазах. - Чью-то чужую жизнь. Кто я?
Карен замолчала и начала смотреть в окно.
- Непросто учиться быть... мной.
Она немного улыбнулась, но ей было не до шуток. Не только альтернативные личности теряют свою индивидуальность, но и та часть Карен, которая ходит на наши сеансы, считает, что каждое новое слияние является нападением на своё «Я». С её точки зрения, каждое новое слияние ей ничего не добавляет, а, наоборот, убавляет что-то от неё. Целое в действительности достаточно сильно отличается от суммы его составляющих. Я предоставил ей возможность посидеть в тишине некоторое время.
- Я понимаю, с какими трудностями Вам приходится сталкиваться, - я сделал паузу. - Вы готовы к слиянию с Карлом?
Она наклонила голову и кивнула. Карен не произнесла ни слова. Я попросил её сесть поудобнее на стуле и расслабиться - обычная практика перед нашими сеансами гипноза. Она не сопротивлялась и закрыла глаза.
Карл появился мгновенно. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами тяжело дыша.
- Карен волнуется, - заметил он. - Она надеется почувствовать боль. Она не поверит остаткам моих воспоминаний.
Взгляд Карла умолял меня сделать так, чтобы процесс слияния прошёл терпимо и безболезненно, но я не знал точно, как я мог его от этого уберечь.
- Воспоминания будут более реальными, если ты передашь ей сопутствующие ощущения, - предположил я.
- Как мне передать ей боль?
Карл посмотрел на меня глазами полными отчаяния. Перед ним стояла серьезная проблема. Его задачей было огородить Карен от боли и сделать так, словно её ей никогда не причиняли. Теперь же он столкнулся с тем, что ему придется вывалить на Карен всё разом.
- Как мне передать ей ощущения?
Я упорно молчал, надеясь, что Карл сам найдет ответ на свой вопрос.
- Следует ли мне дать ей вспомнить о том времени, когда они втыкали во всю грудь Карен рыболовные крючки? Они тянули за них и смеялись, говоря, что они сдерут с неё кожу. В итоге они срезали кончики крючков и вынули их, облив её всю алкоголем. Я всегда появлялся в тот момент, когда было особенно невыносимо.
Он имел все основания так говорить. Как нам стоило поступить, чтобы уменьшить пагубное воздействие воспоминаний, когда они станут снова её? И могли ли мы что-либо сделать? Это внесло бы существенные изменения в её «чужую жизнь». Когда Карл рассказывал мне об этих эпизодах, выглядел он так, словно проходил через них снова. Но я думал, что Карен не стоило получать этот опыт во всех красках.