- Карен! Ты напачкала! Машина полна песка!
Карен встала как вкопанная. Она посмотрела на мать, которая отвернулась и повела ее братьев в дом. Карен сделала шаг в их сторону.
- Стоять! - крикнул дедушка, - Не хочу, чтобы ты разнесла песок по дому. Он схватил ее за руку и большими шагами направился к заднему двору.
Он тащил ее, не отпуская ее руку, жутко ругаясь, а Карен пыталась удержаться на ногах. Он провел ее через весь задний двор к сараю, который они называли «шанди». Дедушка распахнул дверь и втолкнул ее внутрь, в темноту.
- Оставайся здесь.
Карен стояла в сарае, сбитая с толку, выглядывая из раскрытого дверного проема. Ее дед пошел к заднему крыльцу, поднял с земли шланг и начал крутить вентиль. Затем он, покачиваясь, пошел к Карен, его губы продолжали изрыгать ругательства. Он направил шланг на Карен, держась на расстоянии от сарая.
- Вот, умойся. Карен взяла протянутый шланг дрожащими руками и быстро водила им по ногам и лодыжкам.
- Так не пойдет! - дедушка взял шланг и зажал его конец большим пальцем, тем самым усилив напор струи.
- Повернись! - он облил ее спину и ноги, наблюдая за тем, как Карен дрожала и коченела от холодной воды.
- Ложись. Мне надо смыть весь песок.
Карен легла на серый бетонный пол сарая вся дрожа. Ее дед встал над ней со шлангом в руках. Он поливал ее бедра и брызнул на живот. Она взвизгнула, потому что вода была холодной, но ее дедушка, чей взгляд бросал в дрожь, приказал ей молчать. Он положил шланг на бетонный пол и руками раздвинул ей ноги. Он поднес шланг к ее промежности и направил струю воды туда.
- Лежи смирно, - пролаял он.
Он пальцем отодвинул ткань купальника.
- Мне нужно смыть весь песок, - повторил он.
Карен зажмурилась изо всех сил. Он поднес металлический наконечник шланга к ее половым губам и пустил струю холодной воды. Карен пронзила боль и ощутила одновременно холодное и горячее давление внутри нее. Из горла наружу просился крик, но она не могла выдавить из себя ни звука.
Ее дедушка убрал шланг, вернул ткань купальника на место и поднялся.
- Теперь все чисто. Пойдем съедим по мороженому.
Карен поднялась и, пошатываясь, пошла к машине. Ее дедушка взял ее за руку и шел рядом. Они пошли в «Тэйсти-Фриз» на пересечении Пятьдесят первой и Дэймен. На обратном пути она сидела на переднем сидении и ела ванильный рожок.
На красном сигнале светофора дедушка посмотрел на неё
- Не урони свое мороженое, - сказал он и ткнул ее между ребер.
Карен вцепилась в свой рожок, но он ткнул ее еще раз, теперь одновременно с двух сторон.
- Не урони его. - Карен вздрогнула, и одним неловким движением мороженое упало на ее колени.
- Посмотри, что ты наделала. - Она почувствовала, как мороженое начало таять на ее ногах и посмотрела на своего дедушку в ожидании, что тот ее ударит. Он правой рукой начал размазывать мороженое по ее ногам, животу и между бедер. Карен ощутила облегчение вместе с подкатывающей тошнотой.
Когда они вернулись домой, дедушка взял ее за руку и отвел за дом.
- Нужно снова тебя помыть, - он пошел за шлангом.
Когда Карен закончила свой рассказ, она опустила голову и начала плакать. Я молча ждал некоторое время.
- Что такое? - спросил я.
- Вы, должно быть, думаете, что я отвратительна.
- Почему?
- Я чувствую себя такой грязной.
- Я понимаю, как Вы чувствуете себя после всего этого. - Карен всё плакала.
Я не мог это понять всерьез да и как? Зачастую лучше всего, когда не знаешь, что сказать - просто посочувствовать.
- Кажется, время нашего сеанса подходит к концу. В следующий раз мы можем начать с того момента, на котором остановились.
Карен зашла в мой кабинет, промокшая насквозь, держа сумочку подмышкой как полузащитник в американском футболе. На дворе конец июня 1991 года и за окнами, выходящими на парк, шёл дождь. Она быстро кивнула мне в знак приветствия, направляясь к своему стулу.
- Последние две недели я носила пули с собой, - сказала она, держа сумочку на коленях. - Каждый раз я думала, что отдам их Вам, но не отдавала. Не уверена, что сделаю это сегодня.
- Звучит так, словно часть Вас хочет отдать их мне, раз Вы принесли их и говорите о них.
Мне не следовало напрямую спрашивать о них. Необходимо, чтобы мысль отдать их мне, была ее собственной.