- Итак... Есть ли у меня какие-либо заболевания? Нет, насколько мне известно, - еще один вопрос из области «останусь ли я с ней до конца», то есть, проживу ли я достаточно долго.
Я подошел к следующему пункту ее списка.
- Почему я стал психотерапевтом? Потому что для меня это самая интересная область в медицине. Нет ничего более увлекательного, чем понять переживания другого человека и помочь ему.
На самом деле я не лукавил, и я сказал это Карен, чтобы она почувствовала, что я заинтересован в ее выздоровлении.
- Правда, что я научился не испытывать никаких чувств к своим пациентам?
Я посмотрел на Карен, понимая, что для нее это очень важно. Недостаточно просто понять ее, ей хотелось знать, способен ли я заботиться о ней. И как мне ответить?
- Нет, это не правда. Невозможно не испытывать никаких чувств, - Карен немного расслабилась. - Но я научился пытаться анализировать эти чувства, чтобы в дальнейшем они не слишком мешали ходу лечения моих пациентов.
Я посмотрел на остальные вопросы.
- Эти вопросы также важны, но важно отметить в первую очередь, что этот список вопросов показывает Вашу растущую заинтересованность и вовлеченность в нашу совместную работу в моем кабинете. И чем больше Вы раскрываетесь, тем сильнее Вы хотите знать, что я останусь, чтобы помочь Вам.
- У меня есть еще один вопрос, - Карен отвернулась, прикусив нижнюю губу.
- Я слушаю.
Она выдержала театральную паузу.
- Что со мной не так? - на миг она посмотрела на меня, а затем откинулась на спинку стула.
Хорошо, она высказалась. Теперь она будет сидеть и ждать.
Секунду я обдумывал, что ей ответить. Мне не хотелось ее напугать.
- Мне ясно, что Вы страдаете от депрессии, - начал я. - и она была вызвана болью, причиной которой стало рождение Сары, но, если копнуть поглубже, то причиной являлись и являются отношения, которые приносят Вам только страдания на протяжении всей Вашей жизни.
Легкая часть пройдена.
Депрессию мы открыто обсуждали на наших сеансах.
- Вы также страдаете от так называемого расстройства личности, - продолжил я. - то есть, нарушена Ваша целостная структура личности, которая выражается в выключении из реальности в моменты стрессовых ситуаций. Оно стало следствием мучительных отношений с матерью и отцом и в меньшей степени с Вашим дедушкой.
Я осознавал, что говорил расплывчато, но я говорил это уверенно. Какое именно нарушение личности я не учитывал. Я не знал, по крайней мере, точно. Но, как мне показалось, она приняла мое объяснение.
Почему я не сказал ей, что у нее диссоциативное расстройство личности? Потому что я трус. Я не знал, как она на это отреагировала бы, в особенности, я боялся ее расстроить, что могло окончательно подтолкнуть ее к самоубийству. Я был уверен, что, когда она будет готова, Карен сама заострит на этом внимание.
Следующий сеанс был знаменателен тем, что Карен впервые за три года сделала укладку, перед тем как прийти ко мне. Кто-то мог посчитать это незначительной деталью, но в действительности это невероятное событие. Она была более оживленной и рассказала, что начала работать по ночам продавцом в аптеке рядом с ее домом. Она надеялась тем самым стать более независимой в финансовом плане от своего мужа. Карен еще рассказала мне сон, который ей приснился прошлой ночью.
- Мне снилось, что я была в больнице и я была в коме. Мне только что ампутировали ноги, и я умирала. Меня подключили к системе жизнеобеспечения. Врач сказал, что я не выкарабкаюсь и умру. Затем пришли Вы и попросили всех остальных выйти. Вы начали разговаривать со мной, перечисляя причины жить. Я слышала Вас, но не могла ответить или пошевелиться. Я осознавала, что была не совсем в коме. Мне будто бы выключили. Я не хотела жить. Затем Вы взяли меня за руку и сказали мне сжать ее, если я Вас слышу. Я сжала ее.
- Вы сжали мою руку? - удивился я.
- Да.
Карен откинулась нас спинку стула и отвлеклась на другие мысли.
- Что с Вами случилось, что было отражено в Вашем сне?
- В одиннадцать лет у меня была пневмония, и врачи сказали, что я не выживу, но я была уверена, что это не так. Я была в коме две или три недели, - ее голос с каждым словом становился все тише и тише.
Я не был уверен, что Карен был на самом деле в коме две или три недели. Возможно, это был еще один случай расстройства личности, но это не имело значения. Так она запомнила те дни.
- Что-нибудь еще? - интересуюсь я.
Карен задумалась и потом продолжила:
- Недавно у меня начали болеть ноги в тех местах, где мои ноги были ампутированы во сне. Не знаю, что вызвало боль. Не думаю, что у меня проблемы с ногами.