- Клэр, я вижу, что ты до сих пор испытываешь эту боль, хотя это всё произошло давно. Эти люди ушли, а инструменты не могут тебе навредить, а твоё тело здорово. Тебе следует поделиться твоими воспоминаниями с Карен, чтобы ты не переживала их в одиночестве. Ты поделишься ими с Карен?
- Ладно, я попробую, - она продолжала тереть те места, в которых для неё сохранилось ощущение той прежней боли.
- Клэр, ты помнишь что-нибудь ещё?
- Ещё одну вещь.
- И какую?
- Руки, сложенные в молитве...
- Да...
- Их использовали, чтобы бить меня по лицу, снова и снова.
В начале апреля 1995 года у Дженсена появились для меня новости:
- Я купил австралийского попугайчика.
- Опиши мне его.
- Владелец зоомагазина, Гэри, мой друг, поэтому я и появился. Он позволяет мне рассматривать всех животных. Это он предложил мне купить попугайчика.
- Тебе нравятся птицы?
- Да! У бабушки Карен всегда жили птицы.
- А почему ты захотел завести животное именно сейчас?
- Никто со мной не разговаривает. Ну, Майлз иногда, и Кэтрин с Холдоном, конечно. Поэтому большую часть времени я сам по себе, но теперь у меня есть питомец.
- Может, птичка сможет нам помочь.
- Как?
- Ты сказал, что она понравилась всем остальным. Может, остальные будут ухаживать за ней? Это позволит тебе общаться с остальными.
Перед сеансом Дженсен нарисовал для меня своего нового питомца. Он назвал его «Линк», потому что он мог сплотить все личности Карен [to link (англ.) - связывать, соединять].
На протяжении всех сеансов гипноза и во многих письмах в середине 1995 года многие альтер-эго Карен возвращались к сценам изнасилования в похоронном бюро и на фабрике, в особенности к сценам пыток.
Каждый добавлял какую-то деталь: имя, использованные инструменты, сделанные телефонные звонки и способы, какими Карен мучили. Основа никогда не менялась, но они стали более яркими и реальными, словно картина, которая постепенно из чёрно-белой превращалась в цветную. Только каждый мазок изображенных на ней издевательств был нанесён другой рукой.
13.
Внутренний мир
Карен вошла в мой кабинет, прихрамывая. Её лицо едва можно было разглядеть из-за края рукава, которым она его прикрывала. На плече у неё я заметил большой синяк. Ещё один был с внешней стороны голени. Она рухнула на стул, и начала плакать навзрыд. Я сидел и ждал. Пару раз Карен пыталась заговорить, но не могла остановить слёзы. Некоторое время спустя ей удалось взять себя в руки.
- Джош ведёт себя так, словно ничего не произошло! - она начала снова плакать.
- Вы звонили в полицию?
- Я точно не помню, что произошло. Я потеряла время, но вернулась как раз после того, как Джош ударил меня по ноге палкой. Он был пьян. Он кричал на меня, чтобы я оторвалась от телефона и принесла ему пиво и сигареты. По телефону на меня кричала моя мать. Дальше я не помню, что произошло, но мне кажется, мы подрались. Я снова выключилась. Сегодня утром он вёл себя так, словно всё в порядке, словно ничего и не было.
- Вам не следует этого допускать, - предостерег я. - Я знаю, для Вас это тяжело, но, если Джош избивает Вас, Вам следует позвонить в полицию, даже в том случае, если Вам надо будет выбежать из дому и позвонить по сотовому. Очевидно, он думает, что может Вас бить, а Вы об этом забудете. Он рассчитывает на то, что у Вас по какой-то причине не останется воспоминаний о произошедшем. Но со временем Вы будете всё реже и реже «отключаться», и Вам надо это прекратить, а не прятаться от проблемы в своей голове.
Карен начала снова плакать.
- Намного легче «терять время». Я «отключилась» по пути сюда. Я «теряла время» весь день.
- Если Вы будете продолжать в этом духе, то Ваш муж продолжит Вас бить. Вы сможете от них сбежать, но никак это не остановите.
- А этого разве не достаточно?
- Вы, правда, в этом уверены? - я кивком головы указал на её ногу. Она посмотрела на синяк и обдумывала мои слова.
- Нет, - признала она и начала снова плакать.
Я решил пока что не встревать со своими замечаниями.
- Я не спала пять дней кряду. Я просто «теряла время» и продолжала жить. Иногда я не могу справиться с какими-то вещами и прячусь от них. Иногда я пряталась целую неделю или месяц, или даже год.
- Куда Вы идёте, когда хотите спрятаться?
- В свою комнату.
- Свою комнату?
- Да, в доме.
- В доме?
- Да, внутри.
- О... - я даже сначала не понял, что именно Карен имела в виду, и к тому же время сеанса подошло к концу.
Ближе к концу недели я получил по почте конверт. В нём находилась тетрадь, в которой обычно пишут студенты. Записи в ней велись с 31 марта по 4 мая 1995 года. В качестве предисловия было письмо Кэтрин, адресованное мне.