- Думаю, это было написано для того, чтобы я мог Вас лучше понять. Мне кажется, со временем и Вы её поймёте.
- Ничего страшного, наверное.
- Холдон упомянул, что хотел бы поговорить со мной. Может, перейдём к гипнозу?
- Хорошо.
Карен приняла удобную позу на стуле, и я начал говорить формулы для расслабления и введения в транс. Когда Карен была под гипнозом, я привёл её в своё убежище, затем в зал для собраний, где, видимо, любая личность могла пообщаться со мной. Я не знал, с каким из неё альтер-эго было лучше всего разговаривать, поэтому предоставлял выбор самим личностям. Карен начала ёрзать на стуле и приняла позу, напоминавшую Майлза, но на этот раз она открыла глаза, начала щуриться из-за света и посмотрела вокруг.
- Как светло! - он посмотрел в окно и отшатнулся, увидев, что мы на сороковом этаже. Он снова посмотрел на меня.
- Майлз?
- Да.
- Ты открыл глаза.
- Ага, Холдон сказал, что я мог это сделать.
- А ты не знал?
- Нет, Вы мне об этом никогда не говорили.
- Прости. Я как-то не подумал...
- Разговаривая в темноте, у меня возникает ощущение, будто я в сарае отца.
- Не мог бы ты его описать?
- В нём находились инструменты. Когда мы плохо себя вели, нас там запирали. Внутри было холодно и темно. Пол был бетонным. Если мы были там без одежды, то на нём было очень холодно сидеть. Внутри ещё была стремянка. Иногда нас к ней привязывали. Однажды отец бросил внутрь кошку, когда мы были привязаны к ней. Она была сильно напугана. Я думал, что она меня всего исцарапает, но я не издал ни звука, и она ничего мне не сделала. Я всё ещё много времени провожу там или в гараже.
- Куда ещё ты можешь пойти?
- Ну, я могу пойти в холодную комнату или в зал для собраний после темноты, когда Карен закрывает глаза.
- Ты хотел бы что-нибудь рассказать сейчас?
- Я поссорился с Сэнди. Она хочет пойти на могилу отцу с женщиной-матерью, но я не хочу идти. Я боялся, что он выберется из неё и схватит нас.
- Он умер примерно год назад, - напомнил я.
- Ага, они сказали, что прошёл год с его смерти.
- Что случилось потом?
- Я хотел порезать себя. Я подумал, что, если сделаю так, то никто не пойдет на кладбище.
- Каким образом это могло сработать?
- Если бы мы пришли туда, то вспомнили бы его и то, как он издевался над нами, поэтому я хотел причинить нам боль, чтобы отогнать боль от воспоминаний.
- Я не совсем понимаю.
- Боль смывает боль.
- Как это работает на практике?
- Внешняя боль уменьшает боль внутреннюю.
- Ты имеешь в виду, что, если ты порежешь себя, то твоя переживания будут причинять тебе меньше страданий. Так?
- Да.
- Тебя кто-то этому научил?
- Не знаю. Дженсен тоже так делает.
- Я бы хотел помочь тебе найти другой способ, который бы смог облегчить твою боль. Попробуем его отыскать?
- Да, конечно.
После того, как Майлз ушёл, Карен полностью выправила осанку и заговорила со мной без обиняков, сразу перейдя к сути.
- Доктор Байер, это Холдон. Я не могу сплотить нашу крепость. Вся система рушится!
- Холдон, это тревожные новости. В чём именно заключается проблема?
- Теперь каждый делится с остальными своими воспоминаниями. Части становятся менее независимыми, и это сбивает с толку. Я привык раньше говорить, кому и когда следует появляться. Теперь же они это делают, когда им заблагорассудится!
- А как это мешает?
- Они начинают чувствовать то, что раньше не чувствовали. Это и меня затрагивает. Когда я пишу или вожу автомобиль, меня начинает бить дрожь, а руки перестают меня слушаться!
- Вы боитесь, что какая-то из частей может пораниться или сделать что-нибудь ужасное?
- Да, доктор Байер, - Холдон немного ссутулился и наклонился в мою сторону. - Вам следует узнать их в той же степени, как их знаю я.
- Почему нам начать прямо сейчас? Что мне следует знать?
- С чего же начать? Вещи влияют на нас по-разному.
- Вещи? Какие именно?
- Ну, например, алкоголь. Он влияет на нас по-разному. Он опасен.
Холдон говорил быстро, словно он хотел рассказать как можно больше за то короткое время, которое было в его распоряжении.
- На меня он никак не действует, Сидни начинает хихикать, Майлз становится более агрессивным, а Клэр вводит в кому. Это всё очень сложно контролировать. Мы не сможем уйти от мужа, пока не станем единым целым. Мы не сможем выжить.
- Карен также говорила, что не всем из Вас надо носить очки в отличие от неё.
- Это правда, мы все разные. Мы родились в разное время по разным причинам. Кэтрин блещет интеллектом, я держу всё под контролем, Карен Бу оставалась ребёнком, чтобы успокаивать родителей. Джули и Джулианна отделились от Кэтрин, когда ей причинили боль. Джулианна появилась, чтобы писать об этом. Карл чувствует боль и зло. Энн чувствует всё хорошее: она пытается сохранить веру в Христа и сторонится жестоких людей. Существуют и отдельные фрагменты памяти, у которых нет имён, но они сохранили свои воспоминания и отделены от всех остальных.