Если мы не подчинялись главам культа, они говорили, что нас убьют. Я помню окровавленные белые листки бумаги. Много крови. Чья это была кровь, я не знаю. Но я помню, что они убивали животных для жертвоприношений.
Они подталкивали меня к тому, чтобы я распадалась на личности - от этого их секрет тем более никто не раскрыл. Я была так сильно сбита с толку и благодарила любую часть меня, которая меня от этого спасала. Люди, которые были в этом замешаны, являлись видными деятелями нашего района. Они носили особые одежды и надевали маски. Майлза пытали неописуемыми способами. Нам нельзя было рассказывать о ритуалах, иначе они бы нас убили. Знаете, что больше всего меня беспокоит? Зло. Мы всё еще страдаем от того, что нас заставили чувствовать себя полными скверны. Я не думаю, что мы когда-либо забудем то, что с нами произошло.
Ни один ребенок не должен подвергаться боли и страданиям. Я думала, что стало с другими детьми, которые прошли через подобные вещи. Наши истязатели так умело всё скрывали. Я думала, где теперь все те фильмы, которые они снимали. Я помню, как они пели «младенец Иисус мертв», снова и снова. Не думаю, что я быстро восстановлюсь от этих воспоминаний. Доктор Байер, я беспокоюсь за Вас. Я не хочу, чтобы Вы сломались из-за нас.
Карен Оверхилл».
19.
Энн и Сидни
10 октября 1996 года Карен выглядела просто усталой. Она сказала, что потеряла время по пути ко мне, очнулась только в паркинге и потерялась. Сегодня она мне не рассказывала новые воспоминания Майлза. Должно быть, она их все впитала. С её слов, наихудшие воспоминания связаны с ритуалами. На них постоянно истязали её тело. Способ Майлза справляться с болью пробудил в нем желание разорвать себя изнутри, поскольку он считал, что был дьяволом. Он также хотел, что и я причинил боль Карен. Она сказала, что им потребовалось несколько лет, чтобы поверить в то, что я не стану этого делать.
Воспоминаниям Майлза недоставало временных рамок, хронологии. Больше всего она ненавидела те воспоминания, в которых её заставляли говорить, что она хочет, чтобы ей причинили боль, а затем они приступали к этому или же когда они внушали ей мысль, что она может быть спасена через боль, и затем опять же мучили её.
Карен по моей просьбе рассказала об одном из воспоминаний Майлза, о священнике, который участвовал в издевательствах над ней. Он окроплял её святой водой, чтобы посмотреть, будет ли она жечь её кожу, и показать тем самым, что она была спутницей дьявола. Она вспомнила, что видела красные отметины на тех местах, куда попала эта вода, и теперь она задумалась, а была ли это на самом деле святая вода. Также она не могла точно вспомнить, не появились ли они после её собственных действий.
Я слушал её внимательно по поводу того, как прошло слияние с Майлзом. В голове я держал то, что она мне написала, что, если я хотел услышать детали ритуальных издевательств над Майлзом, то мне надо было попросить Карен рассказать об этом. Я думал об этом. Мне очень сильно хотелось узнать эту часть её биографии, возможно, в моём любопытстве была доля чего-то нездорового, в точности, как у зевак, собирающихся, чтобы посмотреть на публичную порку. Иногда я ловил себя на мысли, что стал психиатром отчасти из-за того, что меня привлекали странности. Но мне следовало быть осторожным. Я не хотел узнавать подробности этих событий ради собственного развлечения.
Я не знал, какую пользу принесёт Карен то, что она делится со мной всеми тошнотворными душераздирающими подробностями своих мучений, от которых её саму воротит. Пока я не видел в них явную пользу для терапии, поэтому и не поднимал эту тему. Я акцентировал внимание Карен на то, что ей не следовало беспокоиться о том, что её воспоминания нанесут мне какой-либо вред, что она могла мне рассказывать всё, что хотела, и мне не требовалось, чтобы она делилась со мной чем-то определенным. Мы остановились на таком варианте. Затем я ввёл её в транс, и со мной захотела поговорить Энн.
- Я слышала, Вы предложили, чтобы я следующей объединилась с Карен, - Энн сидела прямо на стуле, её голос не был лишен шарма и сдержанности (я бы даже сказал утонченности). - Я не против, но для начала мне бы хотелось кое-что выяснить.
- Конечно, чем я могу помочь?
- Нужно исправить неправильное понимание религии у Карен, - у Энн есть свой повод для злости. - Господь любит каждого, но для нас он мёртв.
- Ты имеешь в виду из-за того, что тебе говорили на церемониях?
- Да.
- Только у некоторых личностей есть подобные мысли, - отметил я. - Возможно, тебе удастся совладать с этими неправильными воззрениями.