Перебрались в город на Вятке и быстро купили трёшку в неплохом районе, помог брат тестя, бывший серьезным чином в местной милиции. Устроился Владимир Алексеевич на небольшой завод старшим мастером в механический цех, где и отработал двадцать три года. Дальше жизнь сложилась вполне прогнозируемо и в общем удачно.
Дети выросли - сын отучился на врача анестезиолога, дочь окончила местный университет, стала инженером электронщиком и работала в какой-то крутой конторе. Создали свои семьи, сын подарил внука, а дочь двух прелестных девчонок погодок.
Очень повезло с покупкой загородной дачи, коллега уезжал на ПМЖ в Израиль и предложил свою фазенду на берегу Вятки. Дача шикарная, в два этажа, десять соток, дорожки из тротуарного камня и главное - с выходом к реке. Возиться сам в земле Владимир Алексеевич не любил. Это жену Оленьку всегда тянуло покопаться на грядках. А вот железом и деревом занимался с удовольствием. Красивую беседку соорудил за две недели из металлического уголка и дерева. Две теплицы тоже заслуга главы семьи. На новую ограду и цивильный спуск к воде ушло два месяца.
Особенное удовольствие доставляла даже не рыбалка, а сбор грибов. Лес то был рядышком, через речку. В грибах Владимир Алексеевич был дока. Даже в сухое лето никогда не приходил без добычи. И на сушку, и на засолку, и для мариновки грибы всегда были. Все родственники и близкие соседи снабжались регулярно дарами леса.
Вот и сейчас маринованные маслята украшали застолье. Вечер пролетел быстро. Но всё хорошее быстро проходит, дети как-то вдруг засобирались домой. Сыну завтра с утра на дежурство на сутки, а у дочери тоже какие утренние дела. Оставили только до понедельника младшую внучку.
Старшие Серёгины вышли проводить молодежь.
А позже Владимир Алексеевич примостился на лавку в беседке. Оля пошла укладывать свою любимицу с обязательным чтением сказки на ночь.
Вот ведь почти шестьдесят стукнуло супруге, а сохранила неплохую фигуру. Как говорят, глаза зеркало души и особенное удовольствие для Владимира Алексеевича было смотреть на лицо жены. Живые, ироничные глаза, которые бывают только у брюнеток, легко срывающиеся на смех. С удовольствием посмотрев на идущих к дому жену с внучкой, которую уже надо укладывать на боковую, Владимир Алексеевич плеснул ещё на два пальца вискаря и повернулся к реке. Темнеющий лес, подсвеченный молодой луной завораживал. Почему-то в голову полезли мысли о прожитой жизни. Эх, если бы можно было вернуть время, прожить жизнь заново.
Нет, грех жаловаться, старался, тянул, чтобы всё как у всех, чтобы нужды близкие не знали.
Любимая жена, дети, внуки, в доме все есть. Но как же тяжело это далось. Опять заняло сердце. Стараясь дышать осторожно мужчина начал массировать сердце, хотел крикнуть Оле, чтобы принесла лекарство, но вдруг тело скрутило в узел. Мелькнул свет, это тело осело на землю и сознание погасло.
Какие-то звуки, как сквозь вату пробивались в сознание. Пытаясь собрать мозги в кучу, я попытался открыть глаза. Смутные тени, невнятный бубнёж, раскалывающиеся голова — все это привело к тому, что меня жёстко вырвало. Еле успел повернуть голову и сознание отключилось.
Следующее пробуждение немного отличалось от предыдущего. Першило горло, очень захотелось пить. Попытка позвать не получилась, но на мычание среагировала очередная тень, приподняла мне голову и ткнула в губы кружку с водой. Господи, как хорошо. Занавес.
Разбудили меня опять невнятные звуки, чтобы понять, пришлось напрячься и тут же голова среагировала дикой болью. Укол в руку опять погасил сознание.
Ну вот, так-то лучше, проснулся и меня не стошнило сразу. Голова болела, но терпимо. Судя по всему, я в больнице. Все-таки подвело сердечко. В палате коек восемь, от окна кто-то крикнул - позовите сестру, пацан вроде очнулся. Через несколько минут зашла девушка в белом халате, глянула в мою сторону и тут же исчезла. Минут через пять быстро вошёл в палату врач средних лет, положил прохладную руку мне на лоб и зачем-то посмотрел в глаза. Было неприятно, потому что изображение двоилось, - ну, как самочувствие? - задал он вопрос.
Я хотел ответить, что бывало и лучше, но не узнал своего голоса. Он изменился, стал октавой выше.
- На что жалуешься? - спросил врач.
Я хотел возмутиться, что он мне тыкает, но вдруг понял, что совсем не чувствую тяжести в сердце. Да и вечно ноющую боль в пояснице почему-то не ощущал. Зато болела голова, какой-то шум в ушах и накатывающая слабость намекала на проблемы с головой. Решил закрыть глаза, что бы понять, что происходит и потихоньку отъехал.