«Горе может сделать человека ужасным».
Вслух она холодно сказала своему отражению:
— Ненавижу тебя.
И ее слезы прекратились после этого, словно пересох колодец. Она желала в ночи, слушая ссору родителей, слушая с холодом, который не жил долго. Она не была старой, мало видела, чтобы стать черствой. И ее слезы вернулись через пару месяцев. Но она плакала, только когда была одна. Ей не нравилось, чтобы кто-то еще видел, как искажается ее лицо от ужасной печали. И она не смотрела в зеркало после слез, пока не ощущала, что ее лицо стало прежним.
Она сидела под деревом, прислонившись к гладкому стволу, так задумавшись, что лес казался далеким. Она уснула, как изгой, и проснулась в ночи. Она даже не видела оранжевые точки костра лагеря. Было тихо, и мысль с горечью пронзила ее:
«Никто даже не вспомнил меня и не заметил, что я ушла», — она встала, теперь уже злясь, и попыталась что-то разглядеть в тенях. Она думала, что должна бояться, но едва успела пробудить этот страх, когда услышала рядом:
— Если замрешь и помолчишь, будет даже не больно.
Лед сковал вены Пози. Она открыла рот, чтобы закричать, отчаянно надеясь, что кто-то в лагере не спит и услышит ее, но грубая и вонючая рука зажала ее рот, не дав издать ни звука. Она забилась в хватке стальных рук. Мужчина цокнул языком.
— Жаль, — сказал он с насмешливым сожалением. — Я думал, ты умная, раз так сбежала из замка. Но я ошибся. Свяжи ее, Лем.
Их было двое. А то и больше. У нее не было шанса сбежать, если она не может кричать. Крик был ее единственной надеждой. Она яростно боролась, извиваясь, пытаясь выскользнуть из хватки. Но руки мужчины были тисками, она ощущала, как там уже проступают синяки.
— Я просил не двигаться. Я не буду повторять. Тебе повезло, что я уже сказал это раз.
Это было последним, что услышала Пози, и кулак врезался в ее челюсть, боль взорвалась в голове, а за ней пришла тьма, чернее ночи.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Приготовления
Пыль кружилась у входа в палатку Кирана, Эванта вошла. Она опустилась у койки, где он спал, и нежно посмотрела на него. Не нужно было спешить, она глубоко вдохнула, а он перевернулся и посмотрел на нее. Он сел и тут же увидел, что она принесла.
— Пози, — он забрал у сестры ее плащ. — Эванта? — он вскочил и пошел к выходу из палатки, не дожидаясь ответа.
— Постой, Киран, — окликнула Эванта. — Она пропала, милый.
Киран замер у выхода спиной к сестре. Она слышала его шепот, но не могла разобрать слова, только их горечь.
— Она вернулась, — сказал он, обернувшись.
— Вернулась?
— В свою историю. К своей семье, — его лицо было белым и без эмоций. — Я всегда знал, что так будет.
— Не думаю, — Эванта встала и коснулась его руки. — Люди Алвара уже ищут вокруг лагеря, но там, где нашли ее плащ, были следы борьбы. И ее плащ порван.
— Проклятие, — прошипел Киран, и Эванта не знала, кому он это адресовал. Он стряхнул ее руку и вырвался из палатки.
Алвар ждал его снаружи.
— Принц, — его низкий голос был нежным. Киран пробежал мимо, не замечая его. — Вы ничего не сможете поделать, — окликнул его Алвар.
Что-то в голосе Алвара заставило Кирана замереть. Тревога на его лице сменилась решимостью.
— Это был мой отец.
Молчание Алвара и опущенный взгляд сказали Кирану правду.
— Мы прошли за следами Пози в лес. Следы копыт там с меткой короля. Была борьба, — Алвар запнулся, но продолжил, глядя на Кирана, — и мы нашли кровь на земле.
Киран резко задвигался с бурей на лице. Эванте он на миг напомнил их отца. Киран оглядел лагерь, люди выходили из палаток. Древесный народ скрипел, глядя глазами-желудями и глазами-ягодами на лицо лидера, их волосы-листья шуршали от движений. Кентавры в лагере не уходили далеко от принца, они посмотрели на него.
— Готовьтесь, — с силой крикнул он с болью и гневом на лице. — Мы выступаем через час.
* * *
Мелантиус смотрел на Границы. Деревья покачивались на ветру, как нервные создания. Они зловеще сияли на восходе солнца. Его сын — нет — его враги скоро придут оттуда. Он знал из многих глав своей жизни, из многих повторений Сюжета, что такие мысли плохи перед боем. Он должен был настраивать себя на возможное поражение, но показывать солдатам, что они могли сегодня только победить.