— Куда это вы собрались? — Снёлауг капризно надула губы, глядя сверху вниз на брата.
— Я хочу накопать камня, чтобы было чем заняться нашим рабам до начала сева.
— Фи, — Снёлауг скривилась, — это же работа для рабов! Как ты можешь заниматься подобными вещами? И зачем ты её взял с собой?
— Ей тоже надо учиться, сестра! — Сигурд широко улыбнулся. — А теперь иди, ступай в дом, на дворе ещё не так тепло, чтобы разгуливать в одном платьишке!
Сестра окатила презрительным взглядом Вику и, фыркнув, гордо удалилась в дом, по пути оборачиваясь назад.
— Ты не ушиблась? — мягко спросил викинг, продолжая держать девушку за руку, медленно спускаясь вниз.
— Нет, — растерянно пролепетала Вика и подавила в себе острое желание обернуться. — Ничего страшного, я просто отвлеклась на Снёлауг, которая как раз выходила из дома.
— Вот будешь знать, как не смотреть на дорогу, — улыбнулся Сигурд, помогая ей пе-реступать через камни.
Вика благодарно улыбнулась ему и промолчала, слегка встревоженная поведением девушки. Иногда Вика ловила на себе недобрые взгляды младшей сестры викинга, которые объяснялись обычной детской ревностью, борьбой за внимание старшего брата ставшего хозяином Харальдхейма, который старался на всех делить его поровну, не упуская из виду ничего в своём доме. Возникающие в доме споры он старался решать по справедливости, внимательно выслушивая обе стороны и затем только принимая решение. Жизнь Харальдхейма при Сигурде всё же претерпела существенные изменения после смерти отца. Не стало столь торжественных и пышно обставленных многодневных пиршеств, исчезли многие торжественные детали обрядов и обычаев дома, рождённых детей рабов безоговорочно оставляли в живых, поскольку еды пока что хватало, чтобы прокормить дом, его домочадцев и дружину ярла, которая немного уменьшилась, когда некоторые воины отправились самостоятельно искать славы и богатства.
Исгерд в доме так и не появлялась, старательно обходя усадьбу и стараясь не смотреть в её сторону. Женщина охотилась на мелкую дичь, беря с собой маленький тонкий лук, который ей как-то привёз сын и тяжёлую неповоротливую лошадь с гривой и пышным хвостом песочного цвета. Навещая мать, Сигурд видел в её доме останки обглодан-ных птичьих косточек и подозревал, что мать уже не обжаривает мясо на костре, предпочитая его в сыром виде. Старая Нора и вовсе не показывалась с наступлением весны и местные жители решили, что она или до лета будет отсиживаться в своей землянке или же вовсе умерла.
Адальбьёрг, уехавшая после свадьбы к родственникам мужа, ещё ни разу не навестила Харальдхейм, и до Сигурда дошла новость, что в семье его друга Бьёрна ожидается прибавление и порадовался за сестру, по крайней мере, у неё всё было хорошо.
Погружённый в эти мысли, Сигурд обрабатывал вертикальную стенку вышедшей наружу горной породы, вырезая из неё заготовки для чаш и настенных ламп. Камень легко резался, и после некоторой обработки можно было уже обрубать основание стеатита, которое в процессе обработки приобретало форму гриба. Как Вика поняла, наблюдая за умелыми действиями викинга, выдолбленные из мыльного камня чашки, лампы и горшки до-ма обрабатывали более тонкой стамеской и полировали.
— Дома уже будет не так сложно довершить работу, — пояснял Сигурд, обтачивая стеатитовую стенку, — надеюсь, у тебя будет получаться не хуже, чем у остальных женщин и я бы хотел, чтобы ты делала эту работу для меня, Виктория.
При звуке своего имени девушка вспыхнула, залившись румянцем, и опустила голову, наблюдая за руками викинга. Лёгкий ветерок играл у висков её прядями волос, выбившимися из заплетённых кос, спрятанных под меховой плащ.
— Почему ты всё время смущаешься, девушка, когда я заговариваю с тобой? — Си-гурд отложил стамеску в сторону и, взяв девушку за подбородок, приблизил её лицо к себе. — Я разве неприятен тебе настолько, что ты бы предпочла убегать от меня всякий раз, когда я появляюсь рядом?
— Нет, это не так, — тихо ответила девушка, и глаза её заблестели. — Всё совсем наоборот…
— Наоборот? — он негромко рассмеялся и провёл рукой по её горячей щеке. — Тогда это радует меня и хочется надеяться на большее, чем только скромные взгляды, красавица.
Вика в смятении вскочила на ноги, глаза её горели.
— Я не могу, — как можно спокойнее объяснила она. — Прости, пожалуйста, но лучше оставить всё, как есть!
— Почему нет, девушка? Ты не можешь мне отказать, — напомнил он. — Мы с тобой слишком разные и ты зависишь от меня.
— Да, ты прав, однако не сейчас, мне нужно время…