Походя дал путевку в жизнь непременному шлягеру всех подобных мероприятий той моей реальности:
Пришлось, разумеется, внести незначительные коррективы. Там где поётся про Красную Армию и большевиков стало:
Ряд куплетов где речь идет про утеснения крестьян, недолю и проклятых мироедов вовсе исключил, ибо народ не поймет. Очень надеюсь, что Демьян Бедный не сильно ворочается в своем гробу. Если что потерпит, главное отныне его стихи будут распевать в иной реальности на всех проводах во солдаты и в маги, ибо очень возбудили незамысловатые строфы всех присутствующих. Меня потребовали её исполнить раз пять, если не больше. После второго исполнения, горланили все вместе дружным хором, а некоторые даже лихо отплясывать умудрялись:
Куролесили почти до семи. За час до назначенного на сборы времени дружно оделись и вывалили на улицу, не забыв прихватить с собой приличное количество выпивки и закуси. Так под баян двинули всей гурьбой на главную и единственную поселковую площадь, именуемую на казацкий манер майданом.
А там уже толпа. Народ веселится во всю. Кто очередную стопку опорожняет, кто огурчиком соленым хрустит, ну или еще какой закусью закусывает алкоголь. Гармошки наяривают, балалайки, гитары, даже на скрипке кто-то из левобережных лабает знатно, целый сводный оркестр получился. Конфликтов между подростками на почве принадлежности к тому или иному берегу речки Сонной не возникает, поскольку праздник всеобщий, значит, прежняя вражда на время забыта.
К нашей компашке тут же подрулил Колька Жомов, веселый, с сияющими от радости и принятого внутрь алкоголя глазенками. Сегодня предки всем отъезжающим разрешили выпить хотя бы по стопочке, праздник все-таки.
— З-знаешь, В-вовка, к-как я р-рад, что ты тоже п-получил с-свой д-дар! — слегка заплетающимся языком сообщил лепший кореш.
— Я тоже, Колян, очень и очень этому рад.
— М-может в од-дну школу оп-преде-лят, — с надеждой в голосе выдал Жом.
— Если что, попросимся в одно учебное заведение или куда там нас пошлют. Не переживай, — успокоил я товарища.
Радостный Николай, умчался прощаться с родственниками, пообещав вскорости вернуться.
Меня же попросили сбацать на баяне «Проводы», и вскоре, все собравшиеся на площади музыканты от души наяривали забористый мотив, а народ во всю распевал и отплясывал. Вот что значит волшебная сила искусства.
В какой-то момент мне на глаза легла пара мягких девичьих ладошек. Благодаря своему особому дару долго гадать от том, кому они принадлежат мне не пришлось.
— Антонина, играть мешаешь!
— Фу, какой бука! — из-за моей спины выскочила Тонечка Полякова, в меру пьяненькая и безмерно счастливая.
Обняла меня за шею, чмокнула в щеку и, буквально опалив мочку моего уха своим горячим дыханием, негромко, но весьма восторженно прошептала:
— Спасибо тебе Вовка!
Ну ни хрена себе, аналитики! Я сразу понял, о чем это она. Но все-таки, прикинувшись валенком, поинтересовался:
— Это за что же, подруга?
— А за твой уд, приятный, животворящий и чудесами одаривающий. Я ведь и не помышляла что дар у меня откроется, также у Валюши, Варвары, Оли, Аглаи и всех прочих девочек, кого ты катал до стожков на своем мотике. Это мы сразу смекнули, так что, Володенька наш родимый, низкий поклон тебе от всех девочек. А еще, благодаря тебе, в нашей Бобровке, больше всего одаренных девчонок выявлено… ну и парней тож.
— А вот этого не надо! — в деланном ужасе закатил глаза к небесам и замахал руками. — Я не по этой части, меня девчонки интересуют.
— Да ладно, Зубов, я ничего такого не имела ввиду. А насчет наших девочек, мы все тебя отблагодарим, как только случай подвернется.
— Что, все разом? — схохмил я.
— Охальник ты, Зуб! — возмутилась Тонечка, — конечно же, по очереди.
— Ой, а я-то надеялся…
— И не надейся! — резко отрубила Полякова и от полноты душевной радостно взвизгнула и помчалась в круг танцующих.