Всю переписку по этому делу Реввоенсовет 28 февраля направил на заключение Менжинскому.
Реакция Вячеслава Рудольфовича была незамедлительной и очень решительной. Уже на следующий день, 1 марта, Менжинский направил начальнику Особого отдела XV армии, Псковскому губкому и председателю Губчека телеграмму следующего содержания:
«…Требование сведений неправильно… Приказываю немедленно произвести строжайшее расследование деятельности четвертого особотделения, привлечь участию ревизии представителей Губчека, а также губкомпарта, преподать всем подчиненным органам соблюдение строжайшей корректности. Особотделы ведут борьбу с контрреволюцией и шпионажем только военном ведомстве, отнюдь не касаясь гражданских учреждений… Держать теснейшую связь губкомом, опираясь на него своей работе… Получение, исполнение приказа донесите телеграфно.
Менжинский».
Воспитывая работников особых отделов в духе партийности, строжайшего соблюдения советской законности, Менжинский в то же время решительно боролся с попытками отдельных военачальников принизить роль особых отделов, командовать ими.
Командующий трудовой армией Кавказского фронта Воронин 6 июня 1920 года направил в Реввоенсовет телеграмму, в которой писал, что у него обострились отношения с Особым отделом, и он отдал приказ об аресте особотдела дивизии, что если не последует немедленно решение центра, то он, не считаясь с последствиями, арестует и начособотдела армии.
На следующий день, 7 июня, Менжинский, сообщив текст телеграммы Воронина начальнику Особого отдела фронта Ландеру, предложил ему немедленно выехать самому или послать авторитетного товарища «для расследования на месте всего инцидента». Расследование провести самое строгое. Результаты сообщить немедленно по прямому проводу.
Командарму Воронину Менжинский направил такую телеграмму:
«…Особотдел ВЧК доводит до Вашего сведения, что: первое, арест особотдела дивизии без ведома начособотдела армии распоряжением командарма недопустим. Это право не предоставлено ни положением об особотделах, ни законами Республики. Второе, как командарм, Вы должны знать, что особотдел армии подчинен особотделу фронта, куда, если вы считаете затруднительным сношение с ОО ВЧК, вы могли бы обратиться на предмет расследования ваших заявлений. Третье, не только арест, но и смещение начособотдела не может быть произведено ни Реввоенсоветом в целом, ни начособотдела фронта, без ведома ОО ВЧК, если нет совершенно явного преступления, требующего указанной меры пресечения. Четвертое, ваши телеграммы не дают ни одного конкретного факта обвинения начособотдела… кроме голословности. Пятое, особотделы ни в коем случае не подчинены командармам, а исполняют оперативные задания одного из членов Реввоенсовета. Шестое, одновременно с сим ОО ВЧК отдает распоряжение начособотдела Кавфронта т. Ландеру о немедленном выезде в особотдел Кавтрудармии для расследования всего инцидента…
Зампредособотдела ВЧК Менжинский».
Так боролся Менжинский за авторитет особых отделов, за утверждение в их деятельности социалистической законности, за повышение их боеспособности и бдительности, готовил их к новым трудным испытаниям, вызванным третьим походом Антанты на Советскую Россию.
Вопреки воле польских рабочих и крестьян буржуазно-националистическое правительство Пилсудского весной 1920 года начало войну против Советской России.
Польша и Врангель — это, по выражению Ленина, две руки международного капитала, которыми империалисты вновь стремились удушить Советскую власть. Первые признаки подготовки нового похода обнаружились в начале 1920 года. В связи с угрозой нового военного нападения Менжинский в приказе особым отделам фронтов и армий в феврале 1920 года требовал от них «усилить бдительность и розыскную деятельность в области обнаружения польских контрреволюционных и шпионских организаций… Усилить надзор за лицами, переходящими фронт, тщательно допрашивать их».
В то время было важно проникнуть в планы и тайные замыслы противника — белопольской и белогвардейских разведок. Поэтому Менжинский обратил внимание Особых отделов Юго-Западного и Западного фронтов на необходимость направить за кордон в тыл белопольских и белогвардейских войск опытных чекистов для выявления каналов, по которым противник забрасывает свою агентуру на советскую территорию, а также с целью внедрения в неприятельскую разведку. Эта задача была успешно осуществлена. Уже через месяц Менжинскому докладывали, что среди взятых в плен польских легионеров и перёбежчиков имеются шпионы, сведения о которых получены от наших контрразведчиков за кордонов. Так, под руководством Дзержинского и при активном участий Менжинского стала создаваться славная советская разведка.