Наиболее активные саботажники были уволены со службы и арестованы, была распущена контрреволюционная Петроградская городская дума, разгромлен «Комитет спасения», закрыты газеты «Наша речь» и «День», печатавшие антисоветские воззвания контрреволюционеров и саботажников.
Вместо уволенных саботажников Центральный и Петроградский Комитеты партии направили на работу в Госбанк, министерства, департаменты активных членов партии, солдат, матросов, знающих бухгалтерское и конторское дело. Советская власть решительно поддержала тех служащих, которые остались верны народу и были готовы сотрудничать с большевиками.
Посетивший в те дни Госбанк Джон Рид увидел следующую картину.
«Я отправился в Государственный банк, — пишет Рид, — чтобы повидать нового комиссара… Он пытался навести хоть какой-нибудь порядок в делах банка, оставленных в хаотическом состоянии забастовавшими служащими. Во всех отделах огромного учреждения работали добровольцы: рабочие, солдаты, матросы. Высунув языки от напряжения, они тщетно старались разобраться в огромных бухгалтерских книгах…»
Эти люди, пришедшие на работу в Государственный банк от станков, из полков и флотских экипажей, были в подлинном смысле слова новыми людьми, поднявшимися из глубочайших пластов народных масс. С их помощью под руководством коммунистов, назначенных на ответственные посты в банке, был сломлен саботаж старых чиновников.
Член партии с 1905 года Е. М. Соловей в своих воспоминаниях пишет: «14 ноября… меня и моего мужа… вызвал к себе Я. М. Свердлов. Он сказал, что мы, как бывшие работники банка, назначаемся в Государственный банк: я — комиссаром отдела заграничных операций, а мой муж — главным контролером банка. Вопрос этот, — сказал Я. М. Свердлов, — обсуждался с В. И. Лениным.
Я спрашиваю Якова Михайловича:
— Как это вы меня назначаете комиссаром отдела заграничных операций? Я плохо знаю языки, ничего в финансах не понимаю. Как же я справлюсь с этой работой?
А он отвечает:
— Голова есть на плечах?
— Есть, — говорю.
— Тогда справишься, а будут трудности, обращайся к нам — поможем.
Ничего не поделаешь. Декрет опубликован за подписями Ленина и Менжинского — первого народного Комиссара финансов. И нам пришлось идти в банк..»
Пришла я в банк. Стоит много несгораемых шкафов, столы все закрыты, книг никаких нет, неизвестно, с чего начинать…
Постепенно мы начали набирать штат. Кое-кто из саботажников начал возвращаться, помогать нам. Это были преимущественно низшие служащие, счетоводы…»
В эти дни, вспоминала Е. М. Соловей, Менжинский почти не уходил из Государственного банка: «Он своей преданностью и оперативностью заражал нас всех… Я в банковском деле, в заграничных операциях ничего не понимала, но тов. Менжинский помогал мне… Он всех нас учил, как работать с людьми, как разговаривать с ними. Этот человек работал днем и ночью…»
Менжинский и Оболенский 16 ноября овладели ключами от кладовых банка, организовали при помощи счетчиков проверку кладовых и установили точную сумму находящихся там денег. Затем, сместив главного кассира, злостного саботажника Железнова, заставили работать чиновников главной кассы, бухгалтерии и отделов, организовали, с санкции Совнаркома, выдачу денег представителям фабрик и заводов через Петроградскую контору Госбанка. 17 ноября секретарь Совнаркома Н. П. Горбунов по доверенности Ленина получил первые 5 миллионов рублей в счет 25-миллионного аванса.
«Получив задание от Ленина, — вспоминал Н. П. Горбунов, — мы вдвоем с тов. Осинским (Оболенским В. В.) на автомобиле поехали в Госбанк… Мы производили приемку денег на счетном столе под взведенными курками солдат военной охраны банка. Был довольно рискованный момент, но все сошло благополучно. Затруднение вышло с мешками для денег. Мы ничего с собой не взяли. Кто-то из курьеров, наконец, одолжил пару каких-то старых больших мешков. Мы набили их деньгами доверху, взвалили на спину и потащили в автомобиль…»
Вечером в Смольном Менжинский вместе с Оболенским, Бонч-Бруевичем, Горбуновым вскрыли опечатанные мешки с деньгами, составили и подписали акт о том, сколько денежных знаков, каких купюр и на какую сумму находилось в каждом мешке. Особым постановлением Совнаркома был установлен порядок хранения и пользования этими деньгами.