Был тот час, когда, по народному выражению, «день розовеет», иначе говоря, до наступления сумерек оставалось минут пятнадцать, поэтому Хенчард вначале не заметил, как подействовали на Люсетту его слова.
— Будь это что-нибудь другое… — начала она, и голос ее был так же сух, как ее губы.
— Но ведь это такие пустяки! — горько упрекнул он ее. — Меньше, чем вы мне предложили сами — это только первый шаг на пути к тому, что вы мне на днях обещали! Я бы и сам сказал ему это, но он мне не поверит.
— Я отказываюсь не потому, что не хочу… а потому, что никак не могу, — проговорила она, все больше волнуясь.
— Вы играете с огнем! — вспыхнул он. — Вы доведете меня до того, что я силой заставлю вас исполнить ваше обещание немедленно!
— Я не могу! — твердила она в отчаянии.
— Почему? Ведь всего пять минут назад я освободил вас от обещания выйти за меня замуж теперь же.
— Потому что… он был свидетелем.
— Свидетелем? Чего?
— Я все скажу вам… Но не браните меня, не браните!
— Хорошо! Так что же вы хотите сказать?
— Он был свидетелем, когда я венчалась… мистер Гроуэр был свидетелем!
— Венчались?
— Да. С мистером Фарфрэ. О Майкл! Я его жена. Мы повенчались в Порт-Брэди. Здесь этого нельзя было сделать по разным причинам. Мистер Гроуэр был нашим свидетелем, потому что он тогда случайно оказался в Порт-Брэди.
Хенчард остановился — казалось, его ударили обухом по голове. Его молчание так испугало Люсетту, что она бессвязно залепетала, предлагая ему денег взаймы, чтобы ок мог продержаться в течение критических двух недель.
— Повенчались с ним? — проговорил наконец Хенчард. — О боже, как же это так: повенчались с ним, хотя обещали выйти за меня?
— Вот как все случилось, — объяснила она дрожащим голосом и со слезами на глазах. — Не надо… не надо быть жестоким со мной!.. Я так полюбила его, и я боялась, как бы вы не рассказали ему о прошлом… и это мучило меня! А потом, после того как я обещала выйти за вас, до меня дошел слух, что вы… продали свою жену на ярмарке, словно лошадь или корову! Как могла я, узнав об этом, исполнить свое обещание? Нельзя же было, рискуя собой, отдать свою судьбу в ваши руки — я бы унизила себя, если бы приняла вашу фамилию после такого скандала. И я знала, что потеряю Доналда, если он не станет моим теперь же, — ведь вы исполнили бы свою угрозу рассказать ему о нашем знакомстве в прошлом, останься у вас хоть один шанс удержать меня этим путем. Но теперь вы этого не сделаете, правда, Майкл? Теперь уже поздно нас разлучать.
Пока они разговаривали, на колокольне церкви святого Петра зазвонили во все колокола, а теперь на улице вдруг загремел городской оркестр, который славился тем, что не жалел барабанных палочек.
— Так, значит, вот почему они устроили такой содом? — сказал Хенчард.
— Да… вероятно, он уже рассказал об этом в городе, а может быть, и мистер Гроуэр рассказал… Можно мне сейчас проститься с вами? Мой… он задержался в Порт-Брэди и послал меня вперед; я уехала на несколько часов раньше него.
— Выходит, я сегодня спас жизнь его жене!
— Да… и он будет вечно благодарен вам.
— Очень приятно… Эх вы, фальшивая вы женщина! — вспыхнул Хенчард. — Ведь вы дали обещание мне!
— Да, да! Но вы меня принудили, и я тогда не все знала о вашем прошлом.
— Зато я теперь накажу вас по заслугам! Одно лишь слово этому вашему новоиспеченному муженьку о том, как вы за мной ухаживали, — и все ваше драгоценное счастье разлетится вдребезги!
— Майкл… пожалейте меня, будьте великодушны!
— Вы не заслуживаете жалости! Раньше заслуживали, а теперь нет!
— Я помогу вам расплатиться с долгами.
— Получать пособие от жены Фарфрэ… этого только недоставало! Уходите… а то я скажу еще что-нибудь похуже. Ступайте домой!