А беда не замедлила явиться. В лице Волшебника Дебрей она выросла над озером и громогласным хохотом заставила содрогнуться низинку.
- Ха-ха! Не успели улизнуть? - смеясь, Волшебник Дебрей начал карабкаться по лестнице, оставляя на гладком мраморе царапины перепончатой накидкой. - Вот не думал, что путь в небо так примитивен.
Эльта и Бывший Селезень оглянулись. Перкиол-утка от ужаса раскрякался. Он расправил крылья и приготовился вступить в неравный бой со злодеем. Ему стало вдвойне обидно за свою добрую семью, которую лестница не удержала, а этого коварного интригана из Лилового Перпендикуляра не сбрасывает, потому что распознала в нём волшебника. Какая несправедливость! О чём только лестница думает?
Перкиол-утка напряг плечи, вытянул лапки, присел, оттолкнулся от локтя Эльты и, крякнув для храбрости, уже готов был взлететь, как его остановила рука Бывшего Селезня.
- Погоди! - сказал Бывший Селезень. - Не взлетай. Как обратно приземлишься на лестницу? Мрамор - не водная гладь. Лапки повредишь от удара. Надо что-то другое придумать.
- Забросай, Эльта, врага звёздными шарами, - взмолился Перкиол-утка.
- Как же я смогу накопить в горсти свет, когда я тебя держу на руках? - растерялась Эльта.
- Сядь на ступеньку, меня рядом поставь. Руки освободятся.
Так и сделали. Девушка, примостившись на ступеньке, придерживала одной рукой уточку, а другой кидала золотистые шарики, словно снежки, в мужчину. А тот, путаясь в накидке, взбирался по лестнице и крутил указательным пальцем, завивая тёмные спирали. Со стороны это выглядело забавно и походило на игру.
Долго так продолжаться не могло. Шары и спирали истребляли друг друга, оставляя под собой свободное пространство, достаточное для перемещения человека. И человек в перепончатой накидке шёл.
Подхихикивая над неопытной волшебницей, мужчина карабкался по лестнице. Он вращал перед собой пальцем, прячась за фиолетовыми спиралями. Стручкообразный воротник был поднят и полностью закрывал голову. Оставалась только щель для глаз и носа.
Золотые шары Эльты не причиняли ему вреда. Они разрывались внутри спирали, стирали её и гасли сами. А на смену уничтоженным фиолетовым всполохам приходили новые.
Эльта помнила о воздействии Сгустков Фиолетовой Сферы на людей и старалась не подпустить к своим друзьям ни одной фиолетовой нити. Она беспрестанно лепила золотые шары и отступала вверх по лестнице.
Бывший Селезень, поторапливая события, забежал вперёд разузнать, далеко ли ещё до входа в Небывалую Страну. Эльта, подхватив подол платья, путавшегося под ногами, тоже ускорила отступление, отбиваясь от Волшебника Дебрей. А тот настигал и хохотал, чувствуя панику в рядах тех, кто его опередил.
Беготня по небесной лестнице не означала финала противостояния, и Волшебника Дебрей неожиданно атаковали с земли. Втоурт с отцом принялись забрасывать злодея содержимым мешков. Сначала плечи Волшебника Дебрей ощутили удар кульком семечек. Затем под коленку влетела скорлупа от куриного яйца. И в довершение всего картофельная кожура врезалась в щиколотку.
Волшебник Дебрей покачнулся. Обернувшись, он направил свой палец точно на Втоурта. Фиолетовая Сфера завертелась и принялась резать воздух на окружности, как апельсин на порции.
Перкиол-утка обеспокоился судьбой родных и с криком: "Втоурт, отец, прячьтесь!" полетел к ним на выручку. С размаха он вонзился клювом в грудь Волшебника Дебрей и, с боевым кряканием облетев противника, атаковал снова.
Втоурт с отцом продолжали осыпать злодея, чем могли. А тот показывал им свой грозный палец, крутился как веретено, ругался и посылал проклятия. И в какой-то момент его вращение вокруг своей оси принесло плоды. Перкиол-утка не успел увернуться от Сгустков Фиолетовой Сферы и, опалив крылья, сел на воду залечивать раны. Отец с Втоуртом побежали к нему.
Эльта, расстроенная происходящим, поскользнулась на ступеньках и ойкнула от страха, чуть не скатившись с лестницы.
В тот же миг на небесах раздался грохот. Десятки коней застучали копытами в заоблачных высях. Цокот быстро усиливался. Стук копыт становился всё отчётливее. Он приближался, концентрировался и настораживал. Вскоре небесный шум стал нестерпимым, и все, стоящие на земле, зажали уши и замерли, задрав головы.