Выбрать главу

   Я только в полной мере начала осознавать весь ужас своего положения, как дверь с мерзким скрипом открылась и предо мной явился хозяин комнаты. Раскрытую книгу на моих коленях он заметил сразу и теперь переводил взгляд с пожелтевших страниц на мое перепуганное лицо. Скрыть собственные ужас и замешательство я уже не могла.

   - Это не я! - Мой голос был осипшим от волнения. - Честное слово! Я не святая! И меня никто никуда не посылал! Я просто...

  

   Святому отцу все же удалось найти платье, какая-то из паломниц забыла в обители, а брат-кладовщик, отличающийся даже излишней бережливостью сохранил одежду. И вот, поди ж ты, пригодилась! По крайней мере, теперь "Ирина" не будет вводить в искушение слабых духом братьев.

   Войдя в свою келью настоятель увидел свалившееся с неба "счастье" сидящим на кровати с книгой на коленях. Девчонка ни много, ни мало, вытащила пророчество святого Аникия с пояснениями отцов церкви... Вот тебе и не помнит ничего... А нужный том мгновенно вытащила.

   Девица подняла на монаха полные ужаса глаза и тихо произнесла:

   - Это не я! Честное слово! Я не святая! И меня никто никуда не посылал! Я просто...

   Вот такого отец-настоятель точно не ожидал. Он предполагал, что незнакомка сейчас вовсю вещать о своей избранности и требовать почтения... а ее трясло мелкой дрожью только от того, что ее могли принять за святую.

   - Просто кто? - решил "дожать" девушку старый пройдоха. Сейчас она растеряна и испугана, значит, скорее всего, скажет правду.

   - Вы верите, что есть другие миры? - тихо спросила она, прикрыв глаза.

   - Конечно, Творец в величии своем создал множество миров, - не понял сути вопроса монах. Это же знал каждый ребенок.

   - Хорошо, - вздохнула назвавшаяся Ириной. - Я... Я не из рая явилась. Я из другого мира. Меня убили там. Я это точно помню. Я должна была умереть, но когда пришла в себе, то оказалась высоко над землей и падала вниз. Это все... Я не святая, я обычная, совершенно обычная! Я ругаюсь! Я э... Я корыстная! Я мстительная! Я родителям вру! Вот! Я даже напивалась несколько раз до невменяемого состояния! Честное слово!

   - Благие дела совершала? - решил на всякий случай удостовериться отец Иоанн.

   - Ни в одном глазу! Милостыню не подаю! И контрольные списывать не позволяю!

   Что такое контрольная, настоятель не знал, но видимо, не позволить ее списать - это серьезный проступок. Да и остальное... Скверная, распущенная девица, позор для родителей. Нет, такая точно не может быть Ириной-заступницей.

   - А почему тебя так зовут?

   - Так у нас это очень распространенное имя! Я с ходу могу перечислить не меньше десяти Ирин! И ни одна святостью не отличается! Это, наверное, ошибка какая-то.

   - Ты точно умерла? Мертвые должны попадать либо в райские кущи, либо в адово пламя, те же, кто не заслужил ни награды, ни наказания, должен скитаться вечность бесплотным духом, не найдя покоя.

   - У нас тоже говорят что-то подобное, - кивнула Ирина. - Я действительно умерла. Мне... - тут пришелица на секунду замешкалась. - Мне пробили голову. Насквозь.

   Да, после такого не выживают. И за какие заслуги, или прегрешения, она вместо уготованной всем умершим участи получила вторую жизнь? Произошедшее было неправильным, невозможным, однако же перед ним сидит эта перепуганная девушка и с явной надеждой смотрит, ожидая его решения.

   - Так, чадо, - начал отец Иоанн, - братьям скажем, что Творец в великой милости своей спас тебя от великой опасности и перенес в обитель. Откуда - говорить нельзя, дабы не осквернят таинств Его. Так никто не посмеет причинить тебе зло, ведь на тебя снизошла милость Его. Согласна?

   Девушка шумно выдохнула и подняла на монаха сине-зеленые уже почти спокойные глаза.

   - Да.

   - Вот и славно, - кивнул настоятель. - Рукодельничать умеешь?

  

   Вопрос поставил меня в тупик. Моя мама прекрасно шила и вязала, я же могла только заштопать дыру или пришить пуговицы. Можно ли это назвать рукоделием? В Средние века шить и вышивать умели все женщины, только крестьянки делали это для нужд своей семьи или на продажу, а дворянки по большей части, чтобы заполнить досуг или совершить подношение храму в виде очередного покрова на алтарь. Вряд ли мои скромные умения могут сослужить хоть какую-то службу.

   - Нет, - ответила я.

   - Готовить? Убирать?

   Кажется, старик решил пристроить меня к какой-нибудь работе. Закономерно, раз уж я умерла у себя, то вряд ли у меня есть хоть какой-то шанс вернуться, значит, надо как-то осваиваться на местности. И вряд ли в этом чужом мире женщина может зарабатывать иначе, как готовкой, уборкой или рукоделием. Или продажей собственного тела, но такой вариант меня прельщает в той же мере, что и вероятность сожжения на костре.