- Хорошо, - она закрыла глаза и стала считать. И тут же по чувствовала, как шевельнулась на ней фланелевая рубашка (он заглянул под нее?) а потом горячие губы прижались к её колен ке. - Пять, - сказала Юля, чувствуя, как приятная дрожь пробежала по её телу. И открыла глаза.
Вадим поднялся на ноги, покачал головой.
- Юля, я не знаю, кто ты есть, и знать не хочу. Уходи. Не то я натворю глупостей, а мне это совсем ни к чему. Уходи. Спа сибо за чай, за то, что позаботилась обо мне, но... не нужно. Я привык сам о себе заботиться.
Он дал ей сто долларов, чтобы купила себе новую куртку. Сказал, что, когда она разыщет мать и станет богатой девушкой, отдаст. Юля взяла. И, перед тем, как захлопнуть за собой дверь, дерзко посмотрела ему в глаза. Увидела в них смятение и даже растерянность. Похоже, решимость врача поскорее избавиться от незваной гостьи прошла, едва Юля шагнула за порог. Он хотел что-то сказать, даже потянулся к ней губами, но было уже позд но. Юля улыбнулась ему и, прихрамывая, пошла к лифту. Теперь и встреча с Колготиным не пугала её.
В ближайшей сберегательной кассе она разменяла американс кие деньги на рубли, потом зашла в универмаг, купила себе ко роткую куртку за двести пятьдесят тысяч и пару трусиков. Боль шую часть из оставшихся денег потратила на продукты. Покормит Колготина... А ещё успела побывать на междугородном переговор ном пункте, позвонила в Ростов.
Долго она не спала этой ночью, размышляя, как избавиться от Колготина хотя бы на месяц-другой. И, кажется, придумала.
Второй раз за это утро, на кухню, где она хозяйничала, ввалился мужчина. Только этот не собирался вставать на колени и целовать её чувствительную коленку. И слава Богу! Если бы та кое случилось, Юля с омерзением отдернула бы ногу.
- Пришла, да? - ухмыльнулся Колготин. Он был в синих, рас тянутых по бокам трусах и салатовой футболке, выгоревшей под мышками до грязно-серого цвета. - Все-таки, вернулась? А я ду мал, сдернула насовсем...
- Я была у врача, - сказала Юля, она преувеличенно сильно хромала, двигаясь по тесной кухне.
- Какого, на хрен, врача? Ну и вали к врачу! Приперлась, прыгает тут, как у себя дома! - заорал Колготин. - Меня избили, надо же, какая сука при галстуке попалась, ни хрена не сладишь с ним! А тебе, шлюхе, плевать, что со мной! Укатила на "Мерсе десе", бросила меня!
- "Вольво", - сказала Юля. - Эта машина называется "Вольво".
- Заткнись! Башка болит, а то б я тебе врезал щас, - он скривился, помотал головой. - Но ты не думай, что забуду, ты у меня ещё попрыгаешь... побегаешь!
- Осторожно, - предупредила Юля. - Мне пять швов наложили.
- Все твое хозяйство заштопали, да? И печать поставили?.. - Колготин взглянул на стол, теперь только заметил продукты. - У тебя появились бабки? Откуда?
- Врач дал. Между прочим, он очень известный хирург.
- Трахнул тебя, да? Перед тем, как заштопать? Или ты мне лапшу на уши вешаешь про швы?
- У тебя одни глупости на уме, - терпеливо сказала Юля. - Ты хоть помнишь, во что превратилась моя куртка и джинсы?
- Во что? - Колготин помнил, как её ударила машина, свалила на тротуар... Он понял, что теперь она точно не пойдет завтра на вокзал, взбесился и набросился на какого-то прилизанного хмыря в галстуке. А куртка... какая, на хрен, куртка?
- В тряпье. И все из-за того, что он сбил меня. Поэтому дал деньги, сказал, чтобы я купила себе новую одежду. Я купила: куртку и джинсы, видишь джинсы? А куртка в прихожей висит, мо жешь посмотреть. И ещё остались деньги на продукты. Ты же, на верное, хочешь есть?
- Давай, давай, расскажи еще, как он тебя всю ночь штопал! Ходишь, значит, ноги целы. А бабки он тебе не за то дал. В больницу на одну ночь не кладут!
- Я и не была в больнице. Он отвез меня к себе домой, и там оказал помощь. В больнице же надо объяснять, как все случи лось.
- Ага, домой! - понимающей ухмыльнулся Колготин. - Значит, трахнул и заплатил.
- Нет. Он спал в другой комнате, и ни о чем таком даже и не думал. Понимаешь, Вася, есть люди, у которых кроме скотских мыслей, есть ещё и нормальное, человеческое отношение к раненой девушке.
- А у меня скотское?
- У тебя скотское, - сказала Юля и, видя, что Колготин со бирается ударить её, резко предупредила. - Не вздумай давать во лю рукам. Хотя между нами ничего не было, он очень злой на те бя. У машины что-то погнулось, и он считает, что ты виноват.
- Я?! Ни хрена себе!
- Да. Ты ведь гнался за мной. Он сказал, что если ты ещё раз позволишь себе такое, приедет, привяжет тебе к ногам верев ку и выбросит за окно. Повисишь час-другой, поймешь, что можно делать, а что нельзя. Одно мое слово - так оно и будет.
Колготин снова болезненно мотнул головой, потом с опаской посмотрел на окно и плюхнулся на расшатанную кухонную табурет ку.
- Заткнись, ты, дура ростовская! И не надо меня пугать, понятно? Дай лучше глянуть, что там у тебя за швы? Может, как-нибудь проскочим через них, а?
Юля быстро расстегнула джинсы, приспустила их, показывая белые бинты.
- Видишь? Нельзя даже прикасаться, я еле хожу. Так что, придется подождать, Вася.
Бинты убедили Колготина. Он с тоской посмотрел на тарелку с колбасой и сыром.
- А выпить ничего нету? Голова трещит...
Юля достала из холодильника бутылку водки.
- Но только сто грамм. У меня есть серьезный разговор к тебе.
- Давай! - махнул рукой Колготин.
Он жадно вылакал полстакана водки, зажевал куском колбасы и с облегчением вздохнул.
- Все-таки и от такой дурной бабы какая-то польза есть. Жалко, что швы наложили, охота пошурудить там у тебя... Ну, че го хотела сказать?
- Он мне дал сто долларов. Я разменяла - получилось четы реста сорок тысяч рублей.
- Ну и что? Мог бы дать больше. Шмотки, это ладно, а ране ние? Этот, как его... моральный ущерб возместить? Ты бы намек нула, что нужно дать пятьсот.
- Больше можно взять самим, - сказала Юля, осторожно приса живаясь на другой стул.
- Как это - взять?
- Ты все время твердишь, что здорово разбираешь в замках, любой можешь собрать и разобрать с закрытыми глазами, так?
- Так.
- И открыть любой замок для тебя - пустяк, верно?
- Ты что, сомневаешься?
- Нет. А ещё ты говорил, что мог бы ограбить любую кварти
ру, но не хочешь рисковать, потому что шмотки и вещи тебя не инте ресуют, с ними возни много.
- Точно. Я бы грабанул банк, открыть все, что там заперто
- не проблема. Да сигнализация помешает. А с квартирами возить ся на хрен мне это надо?
- Когда он дал мне сто долларов, я заглянула в ящик стола. Знаешь, сколько там было стодолларовых бумажек?
- Ну?
Юля раздвинула ладони сантиметров на десять.
- Вот столько. Тысяч двадцать, а то и больше. Он просто взял верхнюю и сунул мне.
- Откуда у врача столько бабок?
- Платные операции. Ты видел, какая у него машина? А какая квартира! Я прямо обалдела, когда зашла. И сразу подумала, вот если бы тихонько взять эти деньги.
- У него там, наверное, охрана, - засомневался Колготин, но по его жадно заблестевшим глазам, Юля поняла - клюнул!
- Нет никакой охраны. Дверь железная, но он открыл её клю чом и никакой там сигнализации не было. А денег - прямо, как в банке. Может, и пятьдесят тысяч. Первый раз в жизни видела та кую кучу долларов.
- Нет сигнализации, говоришь? - задумался Колготин.
- Ну да.
- Значит, хочешь, чтобы я грабанул этого козла? А тебе-то на хрена это нужно?
- Деньги пополам.
- А потом что? Он же вычислит нас. Наймет киллеров - ухай дакают, никто и не пикнет!
- Каким образом? Я ничего о тебе не рассказывала. И о себе
- почти ничего. Ты улетишь на Канары месяца на три, а когда вернешься - все уляжется.
Канары! Море, пальмы, телок навалом! Когда у тебя куча ба бок выбирай любую!
- А ты? - Колготин подался вперед, обдавая Юлю отвратитель ной вонью изо рта. - Тебя-то он вычислит запросто, особенно, ес ли найдешь свою мамашу. Такие люди - на виду. Где-нибудь высу нешься, он тебя и узнает. И хана! Обоим.