- Ну вот, значит, сидим мы с Мишкой в офисе, бутылку конь яка открыли по такому случаю, и вдруг врывается госпожа Омель ченко собственной персоной! - с воодушевлением рассказывал Лав рентьев. - И в сопровождении Чарльза Бетти. Врывается и начинает орать, размахивая бумажкой. Это наглость! Это противоречит всем законам, всем нормам! На каком основании вы посмели заключить контракт с фирмой "Форс"?! У нас договоренности, у нас обеща ния, у нас подготовленные документы! Вот и представитель "Форс", господин Бетти удивлен! Представляешь?
- Представляю, - улыбнулась Юля. - Наверное, здорово разоз лилась эта госпожа Омельченко.
- Да что ты! Чуть Мишкин кабинет вдребезги не разнесла. А мы ей под нос - факс из Америки: подписанный Норманом контракт! Которого даже Бетти ещё не видел. И спокойненько так отвечаем: посмели на таком основании, что господин Норман и Совет дирек торов компании хотят сотрудничать с нами. Видела бы ты физионо мию Бетти! Он знал, что этот вопрос рассматривается, но в чью пользу решится - такой информации ещё не имел. Это американский Мишка, Майкл быстренько отправил факс нам и "Спарте", когда ещё заседание Совета директоров не окончилось!
- Здорово вы сработали, - похвалила Юля.
- Еще выпьем? - предложил Вадим, наполняя рюмки.
- Ох, я даже не знаю. А ты хочешь?
- Хочу! Я никогда не чувствовал себя так замечательно, Юля!
- И я тоже. Но мы уже много выпили, Вадим...
- Так ведь есть за что! Сегодня какой-то сумасшедше прек расный вечер, и мне кажется, как только протрезвею, так все ис чезнет. Поэтому давай пить!
- Ну, если ты хочешь, давай, - решительно кивнула Юля и вы пила. - А дальше что было?
- Да ничего. Пошумела она, пошумела, и убралась. Честно сказать, на решение Совета директоров повлияли октябрьские события, расстрел Белого Дома. Госпожа Раиса Омельченко похва лялась перед Норманом своими связями с депутатами, а мы надея лись на собственную оборотистость. И когда в октябре депутатов разогнали, Нормана это сильно насторожило. И он убедил Совет директоров заключить контракт с теми, кто надеется не на связи, а на собственные силы.
- Так ей и надо, старой мымре! - засмеялась Юля.
- Не такая уж она и старая, любовников меняет, как перчат ки.
- А ты откуда знаешь?
- Все в одном котле варимся. Не знаю, что было раньше, но при мне Дима Полуянов, знаешь такого певца?
- Видела по телевизору.
- Он хвастался, что чуть ли не каждую ночь проводит у неё на даче, когда господин Омельченко в Москве остается. А потом Дима стал жаловаться, что она положила глаз на Бетти. Кажется, они до сих пор встречаются. Но я слышал, был ещё какой-то Шу бин...
- Надо же, какая непорядочная! - возмутилась Юля.
- Деловая женщина! Не может жить, как все! - захохотал Лав рентьев, валясь на диван и увлекая за собой Юлю.
- Я тебя покусаю, нахал! - засмеялась она.
- Я тебя сам покусаю! - Лаврентьев грозно зарычал, изогнул ся и вцепился зубами в смуглую кожу здоровой ноги. Фланелевая рубашка на Юле задралась выше пояса, обнажая голубые шелковые трусики.
- Ой, ой! - смеялась Юля. - Смотри, придется тебе забинтовы вать и другую ногу!
- И не только ногу! - Вадим дурашливо укусил её за упругую ягодицу. Я тебя всю забинтую!
- А за что тогда кусать меня будешь? - Юля заливалась счастливым смехом.
- Буду разбинтовывать, кусать, а потом опять забинтовы вать, чтобы никто больше не смог прикоснуться к тебе!
В прихожей забренчал звонок.
- Кто-то пришел, - сказала Юля. - Иди открывай, кусачий!
- Посмотрим, кто это, - Вадим поднял голову, бросил взгляд на экран маленького телевизора на письменном столе.
Посмотрела туда и Юля. Экран засветился, и на нем возникла голова Люды.
- Ох, ох, - вскрикнула Юля, быстро вскочила, безуспешно пы таясь закрыть подолом рубашки свои ноги. - Она пришла, что будем делать, Вадим?
- Пригласим к столу, - сказала Лаврентьев и вдруг снова рассмеялся. Пусть посидит с нами, ей же наверное, скучно од ной, а, Юлька?
Она посмотрела на него и тоже залилась смехом.
Вадим подошел к телевизору, нажал кнопку. Дверь в прихожей распахнулась, впуская Люду.
Она стремительно вошла в комнату и замерла, машинально расстегивая пуговицы на шубе. Такого и в страшном сне не могло присниться! На диване сидел Вадим в синих тренировочных брюках и голубой футболке, а рядом с ним - аферистка в его фланелевой рубашке! Перед ними стоял сервировочный столик, уставленный та релками с закусками и вазами с конфетами и фруктами. Бутылка коньяка на две трети опустела, а от консервированных раков, ко торые так нравились Люде, остались два маленьких хвостика.
Но самое страшное было в том, что они ничуть не смутились! Смотрели на неё и хохотали, как сумасшедшие! Люда испуганно по пятилась, остановилась у двери. Чувствовала, что ещё немного - и она сама расхохочется, и уже никогда, никогда не остановится.
- Садись, Люда! - сквозь смех сказал Лаврентьев, хлопая по дивану рядом с собой. - Хочешь коньяка? Мы тут... мы тут... вспоминали, как перехватили контракт у Раисы Омельченко!
- Ничего смешного в этом не вижу! - поджав губы сказала Лю да.
- Выпей с нами, - сказала Юля. - Ох, господи! Вадим так смешно все рассказывал, ну просто умора!
- А с тобой я вообще не собираюсь разговаривать!
- Она не хочет со мной разговаривать, - сказала Юля и уста вилась на Вадима. Озорные чертенята прыгали в её глазах.
- Ага, не хочет, - кивнул Лаврентьев.
И оба снова расхохотались.
Юля взмахнула ногой, мелькнули под рубашкой голубые тру сики. Люда вздохнула с облегчением. Поначалу ей показалось, что под чересчур короткой рубашкой вообще ничего нет. Они что, пьют и трахаются? Почему она так одета? Что все это значит?!
- У вас замечательный вид, очень сексуальный, - сказала Лю да.
- Правда? Юлина юбка немного испачкалась в крови, - махнул рукой Вадим. - Мы её решили постирать. Бросили в джакузи - и она там булькает! Завтра будет чистая. Ну давай, присоединяйся к нам, чего ты такая сердитая, Люда!
Люда восприняла это, как приглашение к групповому сексу. Когда-то и такое было в её жизни, и вспоминалось, как очень ве селое, невероятно возбуждающее, приятное действо. Когда-нибудь, как-нибудь, она была бы не прочь вспомнить свой юношеский опыт. Но не с мужчиной, которого она считала своим женихом! Даже больше, почти что - мужем! Делить его с какой-то шлюхой?! Да это в голове не укладывается!
- Ты хоть соображаешь, что делаешь?! - закричала Люда. - Как тебе не стыдно, Вадим!
- А что я делаю? - удивился Лаврентьев. - Что хочу, то и де лаю. Пью с Юлькой коньяк. А ты почему-то не хочешь. Убежала, потом вернулась, кричать начала... Ты зачем кричишь, Люда?
- За тем, что... Ну, ты и негодяй, Вадим!
- Я негодяй? - спросил Лаврентьев у Юли. Она отрицательно покачала головой. Он повернулся к Люде. - Вот видишь, Юлька го ворит, что ты неправа. А если так, почему врываешься к нам и кричишь?
- К вам?!
- К нам, к нам. Слушай, Люда, перестань злиться, садись, мы выпьем и будем смеяться. У меня ещё джин есть, и виски, и водка. Садись, Люда.
Она никогда не видела Вадима таким пьяным. Никогда! Госпо ди, и зачем она вернулась? А, действительно, зачем?
- Тебя можно на минутку, Вадим?
- Меня? Юля, меня можно на минутку, или нет?
- Она хочет сказать тебе какую-то гадость обо мне, - громко прошептала Юля, наклонившись к его уху. - Если хочешь - послу шай, я не могу тебе запретить.
- Точно! - согласился Вадим. - Она скажет гадость о тебе, и всем присутствующим станет ясно, что мы - дураки!
И они снова захохотали.
- Немедленно перестань кривляться! - топнув ногой, закрича ла Люда. Ты хоть знаешь, кто она?
- Юля, ты кто?
- Юля Малюкова.
- Слышала? Она Юля Малюкова.
- Она аферистка! Завтра обчистит твою квартиру, тогда и узнаешь, кто она на самом деле!
Юля перестала смеяться.
- Знаешь, Вадим, - сказала она. - Я, действительно, аферист ка. Хочу обчистить твою квартиру.
- Прямо сейчас? - удивился Лаврентьев.