- Нет, я буду как раз в своем кабинете. Пусть заходит, хо чу посмотреть на этого подлеца.
- Вы подвергнетесь опасности, - сказал Иваненко.
- Но вы-то и ваши люди будут рядом, - заметил Лаврентьев.
- Но тогда он не полезет в ящик стола.
- Дался вам этот ящик! Если человек без разрешения вошел в мою квартиру - он преступник. Этого, я думаю, вполне достаточ но, чтобы посадить его. Кстати, если я захочу, он не сможет открыть эту дверь. И бригада супер-домушников не сможет. Желае те убедиться?
- Я желаю арестовать его на месте преступления. Думаю, и вы заинтересованы в том же.
- Тогда предоставим ему эту возможность. Моя дверь может все: открыться перед посторонним, или закрыться наглухо даже перед специалистами из МВД. Как я решу, так и будет.
- Замечательная дверь, - Иваненко посмотрел на часы. - Он будет с минуты на минуту. Расходимся.
- Я надеюсь, вы сработаете чисто? В прямом смысле слова: не будете стрелять, крушить мебель, ковер заливать кровью во время задержания? спросил Лаврентьев.
- Конечно. И все же я не советовал бы вам находиться в ка бинете. Преступник может быть вооружен.
- Спасибо за совет... за несовет, но я не только буду в кабинете, но и прошу вас не спешить врываться туда. Хочется, как следует разглядеть этого смельчака.
- Этого я вам не обещаю, - резко сказал Иваненко.
Колготин сунул отмычку в замочную скважину, осторожно пок рутил замок тихо щелкнул. То же самое случилось и со вторым. Действительно, за такой дверью можно прятать бабки только от дураков. Он осторожно распахнул дверь, прижавшись спиной к сте не. Говорил с ребятами, спецами по этим делам, знает, что вся кое бывает за вроде бы простой дверью - и газ может прыснуть в глаза, и сирена завыть так, что душа в пятки уйдет. И током трахнуть может...
Тишина.
И это уже хорошо. Кажется, ростовская сучка не обманула его насчет сигнализации.
Он быстро шагнул в прихожую, осторожно прикрыл за собою тяжелую дверь, безошибочно определил дверь в кабинет, где лежа ли деньги, и решительно шагнул вперед. Теперь нужно действовать быстро. Взять и уйти.
Взять - и уйти!
Колготин вошел в кабинет и замер. За столом сидел врач, который избил его пару дней назад. Елки-моталки! Он сидел и смотрел на него, как будто знал, что сейчас войдет грабитель, как будто ждал!
- Сука! - скривившись, прошипел Колготин, доставая из кар мана пистолет-зажигалку.
Но это злобное шипение было адресовано не хозяину кварти ры, а той, которая уговорила его прийти сюда. Все-таки, обдури ла, подставила, сука!
- Не может быть... - пробормотал Лаврентьев.
И эти слова не относились к незваному гостю. Лаврентьев узнал его тот самый хам, который гнался за Юлей, кого он бил в темном переулке! Выходит, Люда была права? И эта девчонка, эта Юля... Не может быть!
- Заткнись! - крикнул Колготин, одним прыжком оказавшись у стола.
Вадим посмотрел на грабителя с тоскливой усмешкой, не пы таясь защититься, и презрительно сказал:
- Дур-рак!
И в то же мгновение Колготин с размаху опустил тяжелый пистолет на его голову. Только так можно было взять из стола деньги, а если их там нет - уйти.
Ни то, ни другое он не успел сделать.
- Брось пистолет! - послышался за спиной жесткий приказ.
Колготин судорожно дернулся на окрик, не выпуская зажигал ку из пальцев, и в ту же секунду прогремел выстрел. Пуля проши ла его руку чуть выше локтя, разбила стеклянные листья паль мы-настольной лампы, и застряла в стене. Зажигалка упала на ко вер, следом за ней с хриплым криком повалился Колготин, сбитый сильным ударом тяжелого ботинка. Еще несколько ударов отбили у него желание пошевелиться, но когда руки завернули назад и за пястья опоясала холодная сталь наручников, Колготин завопил от боли в раненой руке.
Еще один удар ботинком по ребрам показал, что его вопль был услышан.
- Заткнись, гаденыш! - крикнул Иваненко. - Дима, что там с Лаврентьевым? Живой?
- Да хрен его знает, - ответил Дима. - Похоже, пистолетом по башке получил. Хорошо, хоть эта падла стрелять не стала!
Вадим без движения сидел в кресле, уткнувшись лицом в лужу крови на столе. Дима осторожно приподнял его, легонько шлепнул по щеке. Вадим застонал, открыл глаза.
- Живой, - сказал Дима.
Третий парень, Володя, поднял с ковра пистолет Колготина, повертел его в руках и сказал:
- А он и не мог выстрелить, Саня. Это зажигалка.
- Живой! - сообщил Дима. - Надо "неотложку" вызвать.
- Я же не хотел, чтобы он здесь торчал, как чувствовал! - со злостью крикнул Иваненко. - Дима, займись им. Голова - дело серьезное. Веди на улицу, остановишь любую машину, отвезешь в больницу.
Лаврентьев уже пришел в себя. Дима помог ему подняться на ноги. Гримаса боли исказила лицо Вадима. Но никто не знал, что причина этой страшной, невыносимой боли - не удар Колготина, а предательство девушки по имени Юля.
Иваненко одним рывком оторвал Колготина от пола, поставил на ноги.
- Ну? - спросил он голосом, не предвещающим ничего хороше го. Сейчас скажешь, кто дал наводку, или потом?
- Рука болит, начальник... Скажу, все скажу, только руку освободи... Это она, сучка, уговорила меня вломиться сюда, она, Юлия Малюкова из Ростова. Сговорилась с этим хмырем и подстави ла меня...
Иваненко всадил кулак в его солнечное сплетение. Колготин раскрыл рот, вытаращил глаза и свалился бы на ковер, если бы Володя ударом в плечо ни выровнял его.
- Вы знаете Юлию Малюкову? - резко спросил Иваненко, пово рачиваясь к Лаврентьеву.
- Не знаю, - тихо сказал Вадим.
Боль пульсировала в висках, но её можно было терпеть. А от боли в душе мутилось сознание.
- Зн... знает, - хрипло выдохнул Колготин. - Они здесь тра хались...
Лучше б он не говорил этого. После очередного удара и Во лодя не помог Колготину удержаться на ногах. Иваненко в упор посмотрел на Лаврентьева.
Вадим осторожно отвел со лба влажные от крови волосы, ус мехнулся. Юля? Это его личное дело. Этот дебил заставил её прийти к нему, а теперь хочет убедить всех, что они сговори лись? Пусть попробует!
- Не знаю и знать не хочу, - твердо сказал он.
27
Юля дрожала от холода, спрятавшись за деревянной башенкой на детской площадке неподалеку от подъезда Лаврентьева. Эта дрожь началась ещё утром, когда увидела в глазах Колготина за таенную злобу, на губах - льстивую усмешку, а в словах и жестах
- странную суетную мягкость. Он что-то задумал, что-то нехоро шее, и мысли об этом пугали Юлю. Может, решил затащить в квар тиру и ее? Подставить под кулаки милиционеров? Устроить скан дал? Опозорить в глазах Сани и Вадима? Да он на все способен, этот негодяй! Она дрожала от нервного напряжения всю дорогу, но Колготин так и не выдал своих намерений. Он велел ей ждать на лавочке у подъезда, а сам пошел к лифту.
Юля вздохнула с облегчением - теперь он ей не страшен. Те перь она уже никогда-никогда не встретится с этим злобным и подлым человеком! Не будет каждый вечер со страхом и отвращени ем думать, о том, как его грязные, грубые руки начнут шарить по её телу, корявые пальцы больно вцепятся в нежную кожу грудей... Как тяжелые пощечины будут обжигать её лицо, если что-то ему не понравится... Все это - в прошлом. Он думал, можно безнаказанно издеваться над беззащитной девушкой? Нет, нельзя! И скоро пой мет, на своей шкуре почувствует! Минутное облегчение сменилось томительным ожиданием. Напряжение не спадало, но теперь к нему добавился ещё и холод. В Москве потеплело, снег, падавший в ту ночь, когда она была с Вадимом, таял, но сырой ветер, сменивший легкий мороз, пронизывал тело до мозга костей.
Как же трудно было ждать, когда же Колготина, наконец, арестуют, и Вадим останется один в квартире! Чтобы можно было зайти к нему и все объяснить. Наверное, он будет злиться внача ле... Кому же понравится, если к нему в квартиру забирается грабитель? Но Юля верила, что когда он все узнает, поймет её. Поймет и простит. Он же так хотел увидеться с нею вчера вече ром, а она дала неправильный номер телефона. И об этом расска жет. Вадим умный мужчина, поймет её, и потом... Им же так хоро шо было вдвоем! И, может быть, это повторится. А с Иваненко они останутся хорошими друзьями.