- Я знаю, контракт с американцами у тебя перехватила фирма Вадима Лаврентьева, - сказала Юля.
- Откуда?! - воскликнула Раиса. Она попятилась, устало плюхнулась в свое кресло, не сводя с дочери изумленного взгля да.
- Он сам рассказал мне.
Уже не изумление, а ужас вспыхнул в глазах Раисы.
- Юля... - прошептала она. - Ты знакома с этим... с этим подлецом?
- Да, мама. Вчера вечером он приходил в квартиру Колготина с цветами и шампанским. Но я выгнала его.
И Юля рассказала, как познакомилась с Лаврентьевым, как заставила Колготина попытаться ограбить квартиру на Олимпийском проспекте, как Иваненко арестовал Колготина и разбил голову хо зяину квартиры.
- С тобой не соскучишься, дочка, - пробормотала Раиса. - И милиционер у тебя есть, и наглого юнца... Лаврентьева ты прог нала, прямо не верится.
- Он в тот вечер был в "Спарте", разговаривал с твоим но вым мужем. Вадим не знает, что я твоя дочь. Он думал, что может обзывать, оскорблять меня, а потом лишь пальцем поманит, и я прибегу! Но я не такая, мама.
- Ты не такая, Юлька... Ты можешь... я бы никогда не реши лась на такое. В погреб - и кипятком! По улице - на бочке с квасом! Вот бы кто спустил этого Лаврентьева на бочке с квасом! Да к нему не подберешься. И таких крутых спусков нет.
- Они и не нужны, мама, - уверенно сказала Юля. - Мы приду маем что-нибудь другое.
Раиса ещё раз изумленно посмотрела на дочь. У этой девчон ки, похожей на отца, был её характер! Даже - более сильный, бо лее решительный! Бог послал ей не только дочь, но и союзницу! Никто вокруг не понимал, когда она говорила, что Чернов и Лав рентьев должны быть наказаны за то, что перехватили контракт, натравили на "Спарту" налоговую инспекцию, а потом и до водоч ного склада добрались, никто!
И вдруг появляется Юлька и заявляет, что Лаврентьев будет наказан! Господи, да не провокация ли это? Они ведь столько лет не виделись...
- Юля, дочка, пойми, дорогая, Лаврентьев - это тебе не Стас Котов, а Москва - не Ростов... - осторожно сказала Раиса.
- Я понимаю, мама, ты не веришь мне, - тихо сказала Юля. - Ну и зря. Я, конечно, искала тебя, чтобы попросить помощи, только ты у меня и осталась... Но и я тебе хочу помочь. Если человек обидел нас обеих, это не должно сойти ему с рук, ведь правда?
- Да, Юля, да. Но... как?
- Не знаю, мама, - улыбнулась Юля. - Что-нибудь придумаем. Да ты не беспокойся, я никакие секреты у тебя выпытывать не стану. Кстати, Стас Котов для девчонки-восьмиклассницы был нам ного опаснее, чем Лаврентьев для меня сейчас. А про Аркана Ро гатулина и говорить нечего.
- Ох, Юлька, Юлька! - улыбнулась и Раиса, пожалуй, впервые за сегодняшний день - спокойно. - Ты на отца только внешне похо жа. А на самом деле - полная копия матери. Говоришь, ничего не просишь? И правильно, дочка. Тебе не нужно ничего просить, все, что у меня есть - твое. Я из тебя принцессу сделаю, этот Лав рентьев будет выть от досады! О, на это стоит посмотреть! Гос поди, как я счастлива, что ты у меня опять есть, Юлька!
- Я тоже, мама.
- Ну что, хватит грустных воспоминаний? Пошли вниз, пообе даем. А потом подумаем, где тебе лучше устроиться: тут, с нами, или на Протопоповском.
- Я же не одна, мама. Сейчас мы вместе... С Иваненко. Я не могу его бросить.
- А-а, этот милиционер. Обязательно познакомь нас. Хочу посмотреть, что он за человек. Ну, пошли, пошли, дочка, вниз. Хватит о грустном, давай отпразднуем, как следует, нашу встре чу?
- Давай, мама.
- Только вот ещё что, Юля... Ты, пожалуйста, не злись на Владимира Васильевича. Он, действительно, хотел оградить меня от лишних волнений. Думал, что я не хочу тебя видеть... Я и са ма так думала, пока ни услышала твой голос, Юлька.
- Постараюсь, мама, - кивнула Юля.
35
- А я не один, - сказал Чернов. Он остановился в прихожей, раскрыл пошире дверь и, театрально взмахнув рукой, воскликнул. - Мадам! Прошу вас!
В квартиру, обольстительно улыбаясь, вошла длинноногая На дюша в распахнутом кожаном пальто.
- Вадим Павлович, это вам от всего нашего дружного коллек тива со пожеланием скорейшего выздоровления! - она протянула ему букет красных роз.
- Похоже, мир свихнулся, - озадаченно пробормотал Лавренть ев.
Чернов и Надюша с удивлением уставились на него.
- Вы не любите розы, Вадим Павлович? - огорченно сказала Надюша. Она обращалась к нему на "вы", но надеялась, что очень скоро, как только Чернов уйдет, они перейдут на "ты". Такое у неё было имя - Надежда.
- Да нет, люблю. Спасибо за розы. Просто... это немного странно, когда девушка дарит цветы мужчинам. Должно быть наобо рот, - пояснил Лаврентьев.
Он лукавил, дело было совсем в другом. Он подарил девушке розы, а она выбросила их в окно. Ему девушка дарит розы, кото рые хочется выбросить в окно. Потому-то и кажется, что мир вок руг свихнулся. Розы-то не при чем!
- Ты слишком интимно воспринимаешь этот подарок! - засмеял ся Чернов. - Это же не от Надюши, а от всего коллектива! Когда какой-то большой московский хрен посещает завод в областном центре, и девушки преподносят ему цветы, он же не думает, что мир сошел с ума!
- Вы неправы, Михаил Евгеньевич, - возразила девушка. - Цве ты и от меня тоже! И, может быть, в первую очередь от меня, по тому что я их вручила.
- А я думал, в первую очередь от меня, потому что деньги выделил.
- Фу, какой вы меркантильный!
- Вы замечательно смотритесь вдвоем, - сказал Лаврентьев. - Ну проходите в кабинет, я поставлю чайник, посидим, поговорим.
- Как голова? - быстро спросил Чернов.
- А как... - в то же время начала Надюша. Посмотрела на ге нерального директора и погрозила ему пальчиком. - Всегда вы опе режаете меня, Михаил Евгеньевич.
- Спасибо, нормально, - ответил Лаврентьев на оба вопроса. Он помог Надюше снять пальто, любезно распахнул перед нею дверь в кабинет. Проходи, устраивайся.
- А мы пока поговорим на кухне, - сказал Чернов. - Нужно об судить пару секретных вопросов.
- Ну зачем же на кухне? Вадим Павлович, давайте я похозяй ничаю, поставлю чайник, посмотрю, что там ещё есть, а вы пого ворите в кабинете. Когда закончите, позовете.
- Хорошо, - не стал возражать Лаврентьев. - Ты знаешь, где что, разберешься.
- Конечно!
- Иногда я поражаюсь парапсихологическим способностям на шей секретарши, - громко сказал Чернов. - Войдет в незнакомую квартиру и сразу видит, где что лежит за стенкой!
Надюша настолько осмелела, что не побоялась показать язык генеральному директору.
- О, у тебя новый светильник, - сказал Чернов, усаживаясь в кресло. Я тоже собирался взять такой, с водопадиком. Что-то в нем есть, а? Пошловато-лубочное и ультрамодное одновременно. Как и в Надюше. Я прихватил её с собой, чтобы развеять твою пе чаль. Позавчера ты не позвонил мне после визита к своей особен ной, а вчера у тебя был совсем плохой голос. Что, осложнения?
Лаврентьев плотно прикрыл за собой дверь, сел на диван.
- Пошловато-лубочное и ультрамодное... - задумчиво повторил он. - А может, мода нынче такая, пошловато-лубочная?
- Или мы в ней вообще ни фига не смыслим. Так что у тебя, с головой проблемы, или особенная оказалась не такой уж особен ной?
- Похоже, совсем наоборот.
- А это - как?
- Так, что особенная оказалась чересчур особенной. Такой, что даже меня поразила! - со злостью сказал Лаврентьев.
- Даже так? Очень интересно. Ну давай, рассказывай, в чем дело. Адрес верный? Ты нашел ее?
- Нашел...
- Ну и что?
- Отстань.
- Тоже мне, друг! - обиделся Чернов. - Я ему помогаю, достаю отца с идиотской просьбой, а он даже не скажет, почему такой мрачный.