- Ты точно не ошибаешься, Вадик?
- Если она будет петь в хоре имени Пятницкого, я её голос узнаю с закрытыми глазами. Ты же слышал, как она говорила со мной. Ничего не понял?
- Да слышал, слышал... Ну и что будем делать?
- Подождем, - сказал Вадим.
43
- Ну и что будем делать? - спросила Юля.
- Да ничего, - усмехнулся Иваненко. - Они ребята неглупые, раскусили тебя. В принципе, это могло случиться в любое время, даже вчера, если бы Лаврентьев решил вдруг заглянуть к Чернову. Или на презентации, если бы он там был. Но они вряд ли догада ются о твоих истинных намерениях.
- Наших, Саня.
- Твоих, Юля. Мое намерение ты отлично знаешь.
- Пойти в ЗАГС и потом жить в общежитии? Нет, Саня, теперь мне это неинтересно. Я уж пойду... куда шла. До конца, а ты - как хочешь.
- Пока с тобой. Хотя... за это и убить могут. А если гене рал Чернов за меня возьмется, вряд ли отобьюсь.
- Вместе отобьемся. И мать поможет. Ладно! - Юля тряхнула головой. Разоблачили меня, и пусть теперь думают, что все это значит. Бланк у нас есть, все получилось отлично, я до сих пор не могу поверить, что дурацкое признание Чернова совсем исчез ло. Настоящий фирменный бланк, печать, подпись, число, а больше
- ничего! Саня, сейчас мы с тобой руководители "Колеи", можем издавать какие угодно приказы, заключать самые дурацкие сделки! Чернов со своим генералом не докажут, что это подделка!
- Мы не будем заключать никаких сделок, наоборот, откажем ся от прежних договоренностей, - усмехнулся Иваненко. - А пос кольку груз уже на пути в Россию, Бетти ничего не остается де лать, как отдать его "Спарте". Правда, тут все зависит от этого Чарльза. Он может просто-напросто позвонить в "Колею", а потом выбросить твой бланк. И будет прав. А может и не звонить. Все зависит от того, какое у него будет настроение.
- Постараюсь сделать так, чтобы настроение у него было та кое, какое нам нужно, - вздохнула Юля. - Значит, он вчера вечером два раза звонил?
- Ты же слышала на автоответчике. Юля, а ты уверена, что мать не обманет тебя? Получит этот контракт и скажет: спасибо, дочка, до свидания!
- Уверена. Она и не думала, что я помогу ей отомстить "Ко лее", когда мы встретились. Так обрадовалась... Почему же те перь должна обманывать меня? Ведь и сюда мы переехали, когда ещё ничего толком не знали. Она дала мне ключи, сказала: живи, сколько хочешь, бери, что понравится. Деньги дала.
- Но ты ведь настаиваешь, чтобы они вернули деньги вклад чикам, а это огромные суммы. Их совсем не хочется отдавать.
- Наоборот, Саня! Мама честно платила проценты и очень хо тела вернуть людям деньги, но их просто не было. Так что... не надо плохо думать о моей матери.
Иваненко с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. И Юля молчала. Не выходил из головы дурашливый рассказ Чернова о том, что Лаврентьев до сих пор любит ростовскую бандитку, хо чет с ней встретиться... И сегодня, услышав его голос, она рас терялась. Это он, Вадим, понял, кто такая Алена. Понял, почувс твовал. Чернов бы ни за что не догадался. Вадим любит ее... А что же молчал, не позвонил сам, вечером?!
Она бы не стала с ним разговаривать. Между ними теперь ог ромная стена. Да и события так развиваются, что ни он, ни она уже вроде и не принадлежат себе. Враги. Раньше нужно было ду мать, дурак несчастный!
- Юля, - тихо сказал Иваненко. - А то, что Чернов написал на бланке, правда? Вам, действительно, было хорошо вдвоем?
- Мы просто сидели и разговаривали. Смеялись, дурачились, он много пил, я - чуть-чуть. Ничего такого не было. Когда про щались, я разрешила ему поцеловать меня в щечку. Ты не думай, Саня, я не такая уж плохая. Мне сейчас никто не нужен.
- И даже я?
- Не знаю... Ну что, звонить этому старику, или подождать, когда он сам надумает позвонить мне?
- Придется тебе звонить, Юля. Во-первых, он просил об этом, телефон свой оставил на автоответчике, а во-вторых, время дорого. Нужно сегодня это сделать. Но ты, пожалуйста, будь с ним осторожнее.
- Хорошо, Саня.
Юля взяла радиотелефон и пошла в спальню. Упала на огром ную кровать, долго лежала не двигаясь, вяло размышляя о предс тоящем разговоре. Снова придется врать. Не хочется, да что по делаешь? Все врут, и кто больше всех - тот и пан. Такая жизнь. Такое время. Такой город. Вот человек, старше матери, а хочет затащить её в постель. У самого в Америке жена, двое внуков, а он - туда же! Думает, американец, деньги есть, так можно делать все, что угодно? И ведь знает, чья она дочь, и ничуть не сты дится. Небось, и с матерью вел себя так же, контракт обещал. А потом - извини, Раиса, не получилось... Ну так вот, скотина американская! Обещал - сделаешь ей контракт!
Как бы по телефону не сказать ему этого...
Юля медленно набрала номер офиса на Остоженке.
- Пожалуйста, позовите мистера Бетти, - сказала она женщи не-секретарше. - Это Алена Омельченко ему звонит, - и, тяжело вздохнув, принялась ждать.
- Алена! Добрый день. Я очень рад, что вы нашли время и позвонили мне, да. Я просто счастлив слышать ваш очаровательный голос. Это правда.
- Добрый день, Чарльз. Извините, что вчера не смогла вам перезвонить. Я была у матери, она болеет.
- О! А что с нею?
"Как будто тебя это и вправду интересует, козел старый!"
- Нервное переутомление. Вы знаете, у неё сейчас много неприятностей. От этого здоровье не улучшается.
- Да, да, конечно не улучшается. Мне очень жаль, Алена. А что вы делаете сегодня вечером? Я бы хотел, чтобы мы встрети лись с вами. Помните, вы обещали?
- Помню. А Вы обещали подсказать, как помочь матери. Вы и вправду знаете, что нужно сделать?
- Да, да, Алена. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Если встретимся... где бы вы хотели?
- Спасибо, Чарльз. А то я сама ничего не смыслю в этом бизнесе, а помочь матери хочется. Только на вас и можно наде яться.
- О, конечно, Алена. Где мы встретимся?
- Я не знаю... настроение отвратительное, и погода ужас ная, никуда выходить не хочется. Я тут сижу одна дома, скучаю, приезжайте в гости, Чарльз.
- С удовольствием, Алена! Вечером, в шесть я буду у вас.
- Хорошо, Чарльз.
Юля вышла из спальни, внимательно посмотрела на Иваненко и сказала:
- Саня, придется тебе сегодня погулять. А лучше возвращай ся в общежитие, потому что не известно, когда мне удастся изба виться от этого Чарльза.
- Он что, на всю ночь приедет? - ужаснулся Иваненко.
- Господи, как ты надоел мне со своими идиотскими подозре ниями! Да почему на всю ночь? Просто я не знаю, сколько будем разговаривать тут, сразу же его не выгонишь! А ты что, будешь торчать под окнами? Ну пожалуйста, торчи, если хочется! А потом я поеду к матери за город.
- Я обещал тебе помочь, Юлька - и помог. А теперь, чувс твую, нам лучше расстаться. От такой жизни свихнуться можно.
- Саня! - она крепко обняла его, поцеловала, заглянула в грустные глаза лейтенанта. - Не говори глупостей, ладно? Завтра я буду ждать тебя здесь. И уже ни с кем не буду встречаться. Договорились? Не злись на меня, Саня, ты же понимаешь - по-дру гому никак не получается. И не бери дурного в голову. Мне этот Бетти просто противен!
У Чарльза Бетти было длинное, морщинистое лицо, длинный нос и близко посаженные выцветшие глаза. Пышные седые волосы аккуратно зачесаны назад, в одной руке три гвоздики, в другой бутылка шампанского. Все это он с широкой улыбкой вручил Юле. Потом, слегка сутулясь, неторопливо снял длинное черное пальто, посмотрел на хозяйку. Видимо, думал, что она оставит подарки на тумбочке в прихожей, возьмет его пальто и повесит в шкаф. Юля, кутаясь в белую шаль, улыбнулась:
- Спасибо, Чарльз. Можете повесить туда, - и кивнула в сто рону шкафа.
- Да, да, конечно. Спасибо, Алена, - сказал он, аккуратно устраивая пальто на "плечиках". - Вы немножко грустны... Это, надеюсь, не я виноват?
- Нет, Чарльз. Я же говорила вам по телефону, что мама чувствует себя не очень хорошо. И погода сегодня отвратитель ная. И холодно в квартире, батареи чуть теплые.