– Тогда что это за пожелание такое?!
– Ядумаю, древнее, его придумали еще до того, как появилось Обитаемое Пространство.
Надо же, как долго ныряльщики сохраняют традиции.
– Так выяснили, кто корабль сбил? – этот вопрос Иван должна была обсудить с ныряльщиками еще при первом «сеансе связи», но Михаил проспал.
– Выяснили. Один из местных, которому веселого сока не давали… Мы сюда из Города Раковин веселящий сок возим, он вообще-то успокаивает, а этот местный наоборот, в драку лез, ему сок давать перестали. И он решил, что всех остальных без сока оставит. Нашел где-то дальний поджигатель и сбил воздушный корабль.
– И что ему теперь будет?
– У ныряльщиков законы суровые… Его приговорили к одиннадцати жизням слепоты. Будут выжигать глаза раз за разом, пока срок не выйдет… Одна жизнь у ныряльщиков, это примерно как наших пятьдесят тысяч переходов.
Ландшафт внизу снова поменялся, поверхность как бы покрыта сетью из невысоких пологих хребтов, ограничивающих долины. Видно, что по склонам стекают ручьи, на дне каждой долины – озеро. Также видны непривычно правильной формы растения, явно – аналоги приютников, даже вода бассейнов нередко просвечивает.
Узел Системы Прямых Путей представлял из себя колоссальное сооружение сложной концентрической формы. Причем выглядел он именно как искусственное строение, а не естественное образование. Издалека виден, в телескоп с фильтром можно было разглядеть уже скоро после общины стальных джунглей, а перед селением ныряльщиков уже и без фильтра можно любоваться. Стиль соответствовал, пожалуй, модерну, хотя попадались элементы чего-то старинного, может готика, может барокко, Михаил не разбирался.
Территория вокруг узла очень густо заселена на приличное расстояние: летели на относительно небольшой высоте, и можно было разглядеть людей, ограды вокруг приютников, дороги, до слез похожие на автомобили транспортные средства. А граница расселения – резкая. Вот здесь живут люди, а вот тут, в нескольких шагах, уже никто не живет.
– Стараются селиться поближе к узлу Системы, – объяснил такую манеру Мард.
Михаил испытывал сложные чувства. С одной стороны – долетел наконец-то до узла Системы, совсем немного осталось – и достигнет лаза. Достигнет без проблем, если верить чутью. Другое дело, что лаз ведет в не особо комфортный и безопасный мир, если верить предупреждениям Инса, Гри и, опять таки, чутью.
С другой стороны – он навсегда расстается с авиаторами. Если бы просто долетел без приключений, толком ни с кем из экипажа не пообщавшись, то и волноваться нечего, но успел с ними со всеми подружиться, хорошие оказались мужики и тетки. Жизнь им всем спасал, три раза.
Сами авиаторы относились к расставанию спокойно, им не впервой, за свою немаленькую практику полетов по Реке Ветров они распрощались навсегда с множеством пассажиров. Но даже им было грустно.
Михаил хотел сделать подарок на прощанье. Лучше всего было бы предупредить друзей об опасности, грех для такой цели не воспользоваться чутьем, потому Михаил вообразил себе, что не сойдет с корабля возле узла Системы, а отправится дальше, аж до общины авиаторов. Это решение показалось безопаснее, чем покидать Обитаемое Пространство через лаз, к которому Михаил так стремится. Мир, куда он из Обитаемого Пространство попадет – опасен, Михаил чуял это с самого начала, тем не менее, экипажу капитана Иван ничего не грозит.
Сели, как всегда на воду, не то длинное озеро, не то широкий канал. Довольно далеко от узла Системы, но грех жаловаться. Тем более, что ближе к узлу нет подходящих водоемов.
Вдоль берега – заборы, в основном глухие стены, хотя попадаются разные решетки и даже явные плетни. Сквозь решетки видны непривычно куполообразные приютники и другие растения. На ветках у многих – плоды, есть большие, есть маленькие. А людей не видно, что странно: если в этих приютниках кто-то живет, то должны были полюбопытствовать насчет прибытия воздушного корабля.
– Они живут здесь очень давно, – объяснил Кон. – Видели уже очень много воздушных кораблей. Им неинтересно.
Подошли на парусе к добротному, на тысячелетия построенному причалу, бросили якорь в десятке шагов от берега. И стали ждать. Авиаторы ждали активно: раскрыли люки в палубе и стали доставать из трюма мешки и ящики – готовились к разгрузке. Пассажиры изо всех сил старались не мешать экипажу, Михаил, как человек опытный, сразу вылез на крышу корабля, Ласи вскоре присоединилась к нему.
За все время совместного полета Михаил так и не поговорил с этой пассажиркой. Его оттолкнула жизнерадостность Ласи, не сочеталось это с настроением Михаила в последнее время. Но почему бы и не поговорить? Только непонятно, с чего начать разговор. Не о погоде же болтать, во-первых – банально, во-вторых – погода в мире Обитаемое Пространство не меняется.