– Большой компьютер по-смолячански называется «раховак», – невозмутимо поправила Инна.
– Вот, раховак, и вся информация с холпа через раховак проходит, так? А не кажется ли вам, умница вы моя, что информация не только проходит, но и остается? Пишется, если понятнее?
Инна растерялась.
– Вот и записало на самый большой и самый главный местный компьютер и вашу песенку про любовь на великом и могучем, и картинку с моей машинкой «ауди», и меня самого в анфас, и даже – в профиль.
На лбу лингвистки выступил пот, она сказала:
– Ой.
Что в переводе со смолячанского означает: «Помогите». Когда женщина зовет на помощь, настоящий мужчина обязан отозваться, потому Виктор сказал:
– Все что записано, можно стереть, особенно если в электронном виде. Попробуйте.
Что поделаешь, если во всех мирах женщины технически безграмотны.
– Да, – торопливо забормотала Инна. – У меня же должен быть доступ…
Она снова надела очки, ткнула пальцем в браслет, торопливо зажестикулировала. Виктор тем временем закрепил велосипед на крыше машины. Потом Инна отключила холп, заговорила с прежней холодностью и язвительностью:
– Все, я все стерла.
– Если за это время местные хакеры из местных спецслужб не скопировали все себе в секретные икс-файлы, – также язвительно сказал Виктор, заводя мотор.
– Да нет там никаких спецслужб!
– А вдруг есть? Если они даже для местных – секретные?
Инна только досадливо поморщилась.
– Выгляньте на дорогу, не едет ли кто, возвращаемся, – скомандовал Виктор.
Пришлось пропустить два паровозика со смолячанками, прежде чем улучили момент.
Когда Виктор разогнал машину, чтобы побыстрее заехать в мерцающую мглу, Инна спросила:
– А мне не надо заснуть, чтобы…
И тут они проскочили лаз. Сквозь туманную занавесь машина проехала еще быстрее, чем в прошлые разы, и вот она – родная дорога через болото, ощущение «я дома».
Инна заметно вздрогнула, спросила:
– Что это было?
– А на что похоже? – ответил вопросом на вопрос Виктор. – Домой едем, вот уже и до Планеты Земля добрались.
– Туман какой-то… так вот, как оно выглядит. А почему мне надо было засыпать?
Пришлось объяснить.
– Потому что лаз… проход в параллельный мир я мог открыть только когда вы спите. А пока мы с вами были в том мире, проход оставался открытым. Правда, только для меня, вас пропустило потому, что вы в моей машине сидели.
Инна не то не поняла, не то не поверила.
– Так вы туман, значит, видели? – спросил Виктор.
Инна смешливо хмыкнула.
– Да, туман, ехали, и вдруг сгустился. Странный туман.
– А я этот туман из того мира тоже вижу, – рассказал Виктор. – Для меня он не сгущается, я в него въезжаю. Так что вам удалось выяснить? И где вы холп взяли, украли?
– Нет, их бесплатно раздают, если согласишься считаться человеком с нулевым ранигом, то есть общественным статусом. Не дадут, только если раниг отрицательный, но это только у сумасшедших.
– И вы, значит, не смогли отказаться от халявы? – спокойно спросил Виктор.
Инна подозрительно уставилась на него. Виктор жестко объяснил:
– Наш поход в чужой мир – вылазка, разведка. Неизвестно, что важнее, получить сведения, или остаться незаметным. И ваша задача была провести осторожную разведку. Вместо этого вы пошли на штурм. Прямо и откровенно заявили «Вот она, я!»
– Но я же стерла все записи со своего холпа…
– Вы бесплатный холп взяли, а они наверняка регистрируются.
– Почему – наверняка? – В голосе лингвистки звучала агрессия.
– Хорошо, не наверняка, но весьма вероятно.
Инна не стала возражать. Значит – сама не уверена.
– А это будет означать, что в их мире неизвестно откуда появился человек, а потом неизвестно куда пропал, – добивал Виктор. – А если в их компьютерных сетях уже навели порядок, вас могли заметить. Господи, неужели вам не понятно, почему нужно проявлять осторожность? Вы же неглупая.
– Сидя в кустах много не разведаешь, – мрачно пробормотала Инна.
Виктор тяжело вздохнул.
– Ничего вы в разведке не понимаете. Хоть выяснили что-то интересное?
– А выяснила я все, что касается оберетов, – оживилась Инна. – Это действительно циклы. Можете себе представить, аюры, да и другие народы того мира, в спячку впадают. Оберет длится восемьдесят четыре дня, и двадцать восемь из них человек спит, просыпается, только чтобы поесть и в санузел заглянуть. В остальное время, вне спячки, они спят не более двух часов в сутки. Мало того, циклы сна и бодрствования у мужчин и женщин не совпадают. У разных народов – по-разному, но так, чтобы все одновременно спать ложились, а потом одновременно просыпались, не бывает. У аюров спячка мужчин и женщин накладываются, бывает так, что все спят, этот период называется маранун, он длится восемь дней. Когда спят только женщины, это называется никисун, когда только мужчины – курухун, а когда ни те, ни другие не спят – занаклаюн, наложение. Вот, когда вы прошлый раз в том мире были, как раз застали никисун, потому встречали только мужчин, а сейчас никисун закончился, маранун прошел, и наступил курухун, только женщины не спят. И нарушение цикла – не то причина, не то следствие очень серьезного расстройства, психического и не только. Потому та ваша женщина и хотела вызвать врачевателей.