Я видел и бой Макса, когда он заманил Пегаску в Сферу и использовал всю силу своего дара Сирены, чтобы заставить ее выдать каждый темный и грязный секрет, который она хранила, пока она не передала ему свое капитанство со слезами на глазах. Все это было настолько публично, насколько мы могли это сделать. Наши родители убеждали нас, что мы должны произвести фурор, попасть в заголовки газет, заставить фейри понять, что мы не блефовали, когда рассказали «Небесной Таймс» о нашей огромной силе.
Иногда это было жестоко, а иногда я наслаждался этим. С тех пор как я обрел свою силу, тьма во мне усилилась, я понимал, насколько легко я могу быть испорчен ею. Но когда я оставался наедине с другими Наследниками, вдали от давления мира и зова конечной, бесконечной власти, я снова обретал себя. Парня, который смеялся над шутками, который любил этих парней глубже, чем я даже знал, что мое сердце способно на это, и который хотел только одного — оставаться в этом пузыре как можно дольше. Править этим миром казалось чертовски привлекательным, пока они всегда были на моей стороне. Это были мы против всего мира, правление сверху, потому что меньшее означало полный провал. Это было то, для чего я родился, то, для чего я был создан, и я был уверен, что рухнул бы под всеми требованиями к моей душе, если бы не тот факт, что мои лучшие друзья во всем гребаном мире тоже разделяли это бремя. Снаружи мы носили броню, такую толстую и непробиваемую, что никто не мог пробиться сквозь нее, кроме нас. Но внутри нее у нас был свой собственный круг безопасности, комфорта, свободы. Это было крошечное пространство, созданное только для нас, но пока оно существовало, я мог противостоять всему остальному. Я мог быть монстром, который был нужен миру, безжалостным существом, которого почитали, которому аплодировали и в которого все верили.
Я рявкнул на прощание своей стае, свернул с тропы и скрылся в подлеске под заунывный вой, покинув их и направившись к трем фейри, с которыми мне нужно было быть сегодня вечером.
Эта неделя была волнующей, но и изнурительной, и мне нужно было сбросить боевой облик этим вечером и просто быть собой.
Вскоре я добрался до Королевской Лощины, нашего маленького убежища в Стенающем Лесу, которое мы выбрали для себя в первый же день нашего прибытия сюда. Со времен наших родителей в академии было не так много фейри, достаточно сильных, чтобы раскрыть ее секрет, так что это место практически звало нас, чтобы использовать для нашего собственного тайного рая.
Я вернулся в форму фейри и прижал руку к стволу, и дерево впустило меня внутрь, когда магия омыла меня. Это дерево предназначалось только для самых могущественных фейри, но с тех пор, как мы присвоили его себе, мы усилили защиту вокруг него, чтобы только мы могли получить доступ. Хотя иногда профессор Орион появлялся здесь, чтобы пообщаться с Дариусом, но тут же исчезал, как только появлялся я или кто-нибудь из Наследников. Я знал, что Дариус дружил с ним много лет, но у этого чувака были проблемы, а поскольку на днях во время урока секс-просвещения он засунул мне в рот персик и я чуть не подавился им за то, что слишком громко говорил о своем сексуальном опыте, я не могу сказать, что сильно его люблю.
Я распахнул дверь на лестнице, практически задыхаясь от того, как я был рад всех видеть, и когда я заметил Кэла на диване, я бросился к нему, нырнул на него и облизал его лицо.
— Клянусь солнцем, убери свой гребаный член, — потребовал он, но при этом рассмеялся, когда я продолжал лизать его шершавую щеку и ласкать его.
Я обернулся на скрип половицы позади меня, обнаружив, что Дариус пытается на цыпочках уйти от меня, и я прыгнул на него следом, обхватив его руками и ногами, пока он ругался, а я завывал от радости.
— Одежда, — твердо сказал Макс, оттаскивая меня от Дариуса и впихивая мне в руку пару тренировочных штанов, и от него в меня хлынула волна потребности.
Я натянул их и набросился на Макса, убедившись, что он тоже получил большой лизок. Им нравились мои лизания. Даже когда они гримасничали и отталкивали меня, они никогда не пытались остановить меня. Я полагаю, что я просто неотразимо очарователен или что-то в этом роде. Магнетический, называет меня мама.
— Что мы будем делать сегодня вечером? — спросил я, отпустив его, и бросился на диван, когда Калеб щелкнул пальцем и запустил лозу, чтобы достать пиво и вложить его мне в руку. Я открыл бутылку зубами и сделал длинный глоток, чтобы утолить жажду после пробежки, которую я совершил со своей стаей. — Может, посмотрим еще немного Пегасского порно, которое мы нашли в Интернете? Два рога, одна чашка.