- Херней маешься, - на четвертый день заметил светловолосый приятель, который, ежась от холодного ветерка, наблюдал за напряженным седланием всех метелок по очереди. - Если бы энергия так просто впитывалась в окружающие предметы, Генераторы давно улетели бы из Зимпа на кроватях.
Локко тоже чувствовал, что за два дня не продвинулся в своих экспериментах.
- Черт знает что, - отложив метлу, он раздосадованно плюхнулся рядом с Десятым, которому пришлось даже слегка подвинуться во избежание столкновнения. - Может, дело в негативной энергии, которую я источаю все это время? Вдруг она не усваивается совершенно.
- От тебя прет решимостью, но никак не негативом, - возразил парень. - Может, немного негатива не помешало бы? Рвануть и улететь на реактивной тяге~, - удивительно, но нелюдимый и суперсерьезный пацан умел шутить. Делал он это редко, и, как казалось его товарищу, не к месту.
- Не смешно, потому что всплески не так работают, - Локко устало прикрыл глаза. - Энергия идет во все стороны сразу… Да ты и сам наверняка знаешь.
- Нет. Я не взрывался.
Гермафродит уже не удивился даже. Его новый друг, внешне неотличимый от обычного здорового мальчика безо всяких физических изъянов, обладал массой сюрпризов внутренних, на самом деле.
За мощное чувство справедливости и непрошибаемое взрослое спокойствие, столь непонятные Локко качества, тот считал Десятого хладнокровным и черствым.
Правда, ярлык “отмороженного” иногда давал трещины. Так было на следующее утро после памятного углубления в военные тайны, когда совершенно разбитый, мятый и невыспавшийся Локко медитировал около дверей в аудиторию, а Десятый подошел и что-то протянул. Гермафродит машинально взял предмет, только после сообразив, что это леденец на палочке.
- Ты дал мне конфету, - зачем-то уточнил очевидное он.
- Ты вчера сильно расстроилась, и я подумал, что тебе нужно сладкое, для успокоения нервов, - объяснил свой жест паренек.
- И ты купил мне конфету, - повторил Локко, чувствуя, как на лице против воли образуется кривая улыбка. - Апельсиновую. Жаль, что у меня аллергия на цитрусы.
Десятый явно смутился. Неловко потоптавшись, он буркнул “отдай кому-нибудь”, и исчез, но приподнятое и кривовато-веселое настроение у Локко сохранилось надолго…
Рыжий резко открыл глаза.
- Я понял. Без ритуала не полетит, - произнес он, садясь прямо. - Заклинание, какие-то магические пассы, может, зелье… Можно попробовать начертить знаки на земле, главное, знать, какие отвечают за полет.
- Может, лучше сразу обклеить палку батарейками? - Десятый встретил его идею скептически. - Навести порчу или приворот легче, чем найти подлинные руны и символы. Не спрашивай, откуда знаю.
- Я пошарю в библиотеке и сетях, - всё равно идей было мало, и Локко хватался за любые имеющиеся. - А чтобы меня ни в чем не заподозрили, ты тоже интересуйся этой темой, и других подбивай, - велел он серьезно, как будто имел право командовать вольнолюбивым товарищем. - Я так и сделаю, пущу сплетню в окружении. Должно сработать. Типа “а знаете ли вы, что с помощью пентаграммы и свечей можно сделать свою ауру видимой?”
Десятый громко хмыкнул.
Но уже на следующий день медленно и верно распространялась заразная заинтересованность местных подростков в мистических символах, что не могли не отметить работники-наблюдатели. Пока молодняк тиранил всемирную паутину, Локко отправился… нет, не в библиотеку, а к Василиску. С порога заткнув ярковолосую докторшу специально для этого купленными конфетами, гермафродит вытребовал у нее аудиенции с младшим техномагом.
Ожидания не подвели - Вася, поразмыслив секунд сорок пять, выдал на экран предположение:
“Магия, созданная природой, должна подчиняться природным символам. На твоем месте я бы попробовал рисунок из шестиугольников. Узор пчелиных сот”.
- Это… как в батарейках? - Локко начал догадываться, о чем говорил заключенный в электронные навороты пацаненок. - Раз батарейки с сотовой структурой впитывают магию, то, возможно, предмет с сотовой “структурой” тоже ее впитает… Спасибо, Васька. Ты гений.
“Ага”, - самую-самую чуточку Васе было интересно, сработает ли его теория, потому что вероятность этого была равна нулю целых и незначительным десятым долям.
Сутки спустя в холодном парке под мокрым снегом Локко сидел на раскладной скамеечке и ножом вырезал и выскабливал на рукоятках своих швабр сетки из шестиугольников.
- Я верю, что это сработает, - не дав явившемуся с зонтом Десятому даже подумать о надобности вопросить, что за бред происходит, заявил гермафродит. - Ведьмы на метлах - это такой абсурд, что он просто обязан воплотиться в жизнь. И не спорь со мной.
- Не собирался, - такого ответа Локко как-то не ожидал и уставился на приятеля, морщась от летящих в лицо снежных хлопьев. Десятый придвинулся, делясь защитой зонта. - Ты делаешь из мётел подобие батареек, и это логично.
- Наш общий друг подсказал, - смягчился рыжий, сбереженный от непогоды и обвинений в глупости. Даже замурлыкал песенку, продолжив свое занятие с удвоенным рвением.
Через несколько часов работы, когда все метлы были готовы, гермафродит, стуча зубами, рванул было проверять их пригодность, но был остановлен здравым смыслом в лице Десятого. “Ты совсем застыл, я ведь вижу”, - заявил тот. - “Иди отогревайся, пока не подхватил грипп”. К сожалению, несмотря на всю свою крутизну, Генераторы активно страдали человеческими недугами.
И хотя Локко вяло посопротивлялся для виду, он быстро сдался и потащился из парка вслед за разрумянившимся от прогулки товарищем, про себя поражаясь тому, что находившийся вместе с ним блондин не просто не дрожит и не рвется поскорее в тепло, но и не выглядит замерзшим в принципе.
Потом они вместе отогревались в столовке горячим обедом и смотрели по общему монитору хорошие новости. Всё в мире прекрасно, как вещалось с экрана, и от этого знавшим правду подросткам хотелось блевать. Но суп и котлеты были очень уж вкусными, так что еда оставалась в желудках, а новости удостаивались лишь коротких неодобрительных взглядов.
- Пойду дальше работать, - лениво похлопав округлившееся сытое пузо, Локко выбрался из-за стола. - Снег еще не прекратился, так что я одолжу твой зонтик.
- Только вместе со мной, - отрезал Десятый, спеша следом.
- Класс, одолжу у тебя твой зонт и тебя, - гермафродит зевнул, прикрыв рот рукавом. Он отчего-то чувствовал себя очень уставшим, и на грани сознания подозревал, что рискует действительно свалиться с простудой в ближайшие дни.
Усталость нарастала и преобразовывалась в изнеможение последующие минуты, пока Локко стоял с пучком из трех метелок меж ног. Вера в благополучное завершение эксперимента таяла, оставляя только пустоту и апатию, колени тряслись, а никакое чудо не спешило свершаться.
В смеркавшемся холодном воздухе парка рыжеволосый Генератор судорожно заскулил, роняя метлы, после чего упал коленями прямо в раскисший снег и сдавленно разрыдался. Очнувшийся от раздумий Десятый отшатнулся, снова, как и когда-то в кабинете техномагов, испытывая огромную неловкость из-за чужого плача. Осторожно переступил на месте, запретив себе отодвигаться.
- Вставай, застудишь себе всё, - свободной от зонта рукой он потянул приятеля за плечо вверх. - Раз колдовство не получилось, твои слёзы тем более не помогут.
- Встать не получается… - сквозь мучительные всхлипы выдавил Локко, действительно обессилев.
Отложив в сторону зонтик, Десятый присел перед гермафродитом и, обхватив того поперек грудной клетки, вынудил подняться вместе с собой. Юные маги стояли в обнимку совсем неподвижно, пока пальцы Локко на чужих плечах не обрели подобия силы и не сжали ткань куртки, а сам он не поднял голову, перестав утыкаться в чужую шею.