Он нахмурился и почти что выпятил нижнюю губу.
— Ты и сейчас свободна. Можешь идти куда хочешь, если ты действительно хочешь уйти. Только ты знаешь, куда ты пойдешь? Где ты будешь в безопасности?
По его тону я поняла, что в безопасности я больше не буду нигде.
— Ты не знаешь, мой отец действительно в тюрьме? — спросила я вместо того, чтобы ответить на его вопрос.
Итан кивнул.
— Когда арестовывают кого-то с его положением, это новость огромного масштаба. Хотя, судя по тому, что я слышал, это не более чем формальность, и его враги из кожи вон лезут, чтобы замедлить вращение колес правосудия.
Я с трудом сглотнула. Если отца не выпустят из тюрьмы в ближайшее время — как можно скорее! — я действительно окажусь в безвыходном положении. Даже в худшем, чем сейчас.
Итан протянул руку и, взяв мою ладонь в свою, погладил ее с внутренней стороны большим пальцем. От этого по телу у меня пробежали мурашки.
— Не бойся, — сказал он. — Когда мы с Кимбер рядом, тебе ничто не грозит. Я посмотрела на него, скептически приподняв одну бровь, хотя сердце у меня выбивало барабанную дробь от его прикосновения. Нет, ничего особенного, конечно, в том, что молодой человек вот так вот взял девушку за руку, не было. Вот только для меня это было впервые. Большинство моих ровесниц то и дело бегали на свидания, но у меня, учитывая учебу и ведение хозяйства, в котором вечно пьяная мама ничего не смыслила, просто не было времени встречаться с парнями. Единственный раз я согласилась пойти на свидание, и это закончилось плачевно — мама напилась так, что свалилась с лестницы. Мне пришлось везти ее в больницу — как раз в то время, на которое было назначено свидание. Так что я просто не пришла. А предложить тому парню встретиться в другое время у меня просто духу не хватило.
— Похоже, ты очень устала, — ласково сказал Итан. — Хочешь прилечь и отдохнуть? Мы с Кимбер тут что-то типа лидеров, так что нам придется оставаться до конца вечеринки. Или хочешь, я принесу тебе пива? И повеселишься с нами?
«Вечеринка» заключалась в том, что люди сидели, выпивали и болтали. Не скажешь, что перспектива провести ночь таким же образом выглядела столь заманчивой, чтобы я отказалась ото сна.
— Пожалуй, я просто полежу немного с закрытыми глазами, — сказала я Итану, подавляя зевок.
Итан отпустил мою руку и соскользнул с маленького диванчика на пол, освобождая место, чтобы я смогла прилечь. Когда я опустилась щекой на диван, я ощутила тепло — очень приятное тепло на том месте, где он только что сидел. Я окунулась в это тепло, одновременно сознавая, что Итан сидит рядом, очень близко, так близко, что достаточно протянуть руку — и коснешься его. Его волосы были словно зеркало, они мерцали и переливались при свете факела. Завороженная этим мерцанием, я не заметила, как уснула.
Глава седьмая
До сих пор все было одинаково: когда бы я ни проснулась в Авалоне, тут же обязательно происходила какая-нибудь гадость. Вот и этот раз не стал исключением.
Из глубокого сна меня вырвал душераздирающий вопль, и я тут же подскочила от ужаса. Раздались еще крики — они отражались от каменных стен и эхом разносились по пещере. Некоторые факелы потухли, и по углам пещеры плясали темные тени.
Итан, сидевший до того на полу рядом с моим диванчиком, резко вскочил на ноги и — мамочки мои! — в руках у него блеснул длинный тонкий нож.
— Ко мне! — крикнул он, и его голос перекрыл шум и вопли. Вскоре вокруг него столпилась кучка студентов, выползших из-за сталактитов.
Два мальчика из простых смертных держали под руки третьего, у которого вся грудь была в крови. И исполосована она была, похоже, когтями! Позади этой тройки к нам двигались спиной Кимбер и тот парень, с которым она кокетничала раньше. Они отбивались от чего-то, невидимого в темноте, такими же ножами, как у Итана, размахивали ими направо и налево.
Я натянула шаль до подбородка, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Я ничего не понимала; одно было ясно — во всем этом нет ничего хорошего. Скорее, все было очень и очень плохо, судя по выражению ужаса на лицах простых смертных.
— Не шевелись! — приказал мне Итан, не оборачиваясь, и шагнул вперед, отделяя и оберегая нас, смертных, от… от того, что было там, в темноте.
Я посмотрела на раненого мальчика и поняла, что он вот-вот потеряет сознание. Я тут же соскочила с дивана, друзья юноши посмотрели на меня с благодарностью. Раны на его груди при ближайшем рассмотрении оказались ужасными, а кровищи было столько, что у меня все поплыло перед глазами. Этого просто не может быть, подумала я. Экстрим в моей жизни явно шел по нарастающей, но до сих пор это не было по-настоящему опасно. Должно же быть какое-то разумное объяснение этим крикам и воплям, этой крови, этому оружию…