У меня хватило ума не тащить с собой сумку или рюкзак. Было очень жалко бросить все, особенно компьютер, но инстинкт подсказывал: спасая свою жизнь, не стоит тащить с собой вещи.
Я надела свитер крупной вязки (или «джемпер», как их здесь называют), который купила, когда мы с Кимбер ходили по магазинам. Когда на нас с Финном напали, я, конечно, оставила все шмотки в примерочной, но Кимбер забрала их потом и поручила доставить мне.
У меня сжалось сердце, когда я поняла, что и Кимбер я больше не увижу. Вот потому-то, напомнила я себе, и не надо ни к кому привыкать и привязываться сердцем. Сложнее будет расставаться.
Я постаралась избавиться от грустных мыслей, пока ждала прихода Итана. Улицы были пустынны. Пару раз проехала машина, один раз проскакал человек на лошади, но пешеходов не было.
Так что Итана я заметила сразу, несмотря на то, что он шел в тени, не выходя на открытое пространство. Сердце у меня в груди замерло, стоило мне взглянуть на него, но я сказала себе, что это просто нервы, а не какие-то там чувства.
Я посмотрела на часы. У меня оставалось еще пятнадцать минут до назначенного рандеву, но я не видела причин затягивать, раз он уже здесь. Набрав в грудь побольше воздуха и уверяя себя, что я не совершаю самую большую ошибку в истории человечества, я на цыпочках спустилась по винтовой лестнице в гараж.
Я уверена, что могла бы безболезненно включить свет, но я слишком уж настроилась на игру в прятки, чтобы рискнуть сделать это.
В гараже было темно, хоть глаз выколи, естественно. Отец содержал его в чистоте и не захламлял. Я на ощупь нашла его машину и, идя вдоль ее борта, умудрилась добраться до двери, не споткнувшись.
Маты все еще лежали на полу гаража в ожидании завтрашней тренировки. Тренировки, которой не будет. Я сказала себе, что мне плевать. Кин — обыкновенный красавчик с плохими манерами. Ладно, сегодня он открылся мне с другой стороны, но связаться с ним было бы такой же ошибкой, как связаться в свое время с Итаном.
Осторожно, потихоньку я открыла замки на двери.
Я вспомнила, что Финн говорил: отпереть дверь — значит, разрушить заклинания. Надеюсь, при этом не сработает сигнализация?
Я распахнула дверь и испуганно замерла, но ни звука не нарушило ночную тишину. Я набрала побольше воздуха и шагнула наружу, всеми силами стараясь успокоить расшалившиеся нервы. Вот я выскользнула из дома отца и закрыла за собой дверь.
— Ты рано, — раздался голос над ухом.
Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не взвизгнуть. Последний раз я видела Итана на боковой улице, на противоположной стороне от дома, и я решила, что там он и будет меня ждать. Я зажала себе рот ладонью.
Итан улыбнулся, и внутри у меня все запрыгало. Сегодня он был одет с головы до ног в черное — подходящий наряд для ночной вылазки. Светлые волосы были стянуты сзади в низкий хвост. Не Рэмбо, конечно, но я похолодела — до чего же красив, гад!
— Извини, что напугал, — сказал он, хотя мне показалось, он сделал это специально. Сволочь.
Я посмотрела на него, сощурившись.
— Молодец. А то мне недостаточно страшно было.
Теперь он выглядел действительно виноватым, но извиняться еще раз не стал.
— Идем, — сказал он. — Кстати, куда мы направляемся?
— В отель «Хилтон». Где бы это ни было.
Итан нахмурился.
— Машина не повредила бы. Это довольно далеко.
Отлично. Хорошо хотя бы, что я в удобных ботинках.
— В гору или под гору? — спросила я, молясь про себя, чтобы он ответил так, как надо.
— Под гору.
Уфф. Я постаралась сказать себе, что это хороший знак, что это значит — удача на моей стороне.
— Ну, веди.
Мы отправились в путь. То, что начиналось, как изморось, когда я стояла в гостиной отца, превратилось теперь в дождь. Естественно, зонта у меня не было. Не было его и у Итана. В шерстяном свитере я еще не промокла, но даже в нем было холодно. Я сжала руки в кулаки, потом натянула на них рукава, чтобы было теплее.
— Если это лето, — проворчала я, — не хотела бы я оказаться здесь зимой.
К моему изумлению, Итан обнял меня за плечо и притянул к себе, согревая. Я знала, что не должна позволять ему дотрагиваться до себя — теперь, когда я все о нем знаю. И «Руки прочь!» уже готово было сорваться с языка, но рядом с ним было так тепло. И он не приставал, он просто продолжал идти — так, словно обнять меня было делом привычным и естественным.
Если мой план удастся, завтра я уже буду далеко от Авалона и больше никогда не увижу Итана. Так какой смысл качать права? Не лучше ли вести себя так, словно я простила его, даже если это не так? Его тепло прогнало холод, так что ж мне не воспользоваться этим? И я обхватила его рукой за талию, чтобы удобнее было идти. Ни он, ни я не сказали ни слова.