– Знаешь, тебе правда пора за это взяться, – сказал Генри, как только Теодор сел и потянулся за бутылкой шампанского. Обычно он не пил так много, но сегодняшний вечер располагал.
– Ты о чем?
– О Кларе, конечно. Она ждала достаточно долго. Теперь ты попросту жесток.
– Я не нарочно.
– Ну, она безумно в тебя влюблена. Ты это наверняка видишь. А если не замечаешь, значит, ты чертов кретин. Она идеальная партия для тебя, Тео. И ты не можешь игнорировать тот факт, что отцу было бы спокойнее, если бы хотя бы у одного из нас появился наследник.
Теодор стиснул зубы:
– Разве эта ответственность лежит только на мне? На самом деле это в большей степени твоя задача.
Откинувшись на спинку стула, Генри усмехнулся:
– Забавно, если вдуматься. Похоже, никто не ждет от меня подобных свершений – удачно жениться, произвести на свет законных детей. Мама однажды сказала, что думала, будто пьянство быстро сведет меня в могилу. Якобы поэтому она не могла любить меня так, как подобает матери. Зато тебя вот… – Он подхватил и осушил свой стакан.
Следующие несколько минут они сидели молча.
Вивиан начала петь джазовую версию Tea for Two, и танцпол заполнился людьми.
Генри швырнул окурок в лицо Теодору – и он подпрыгнул от неожиданности.
– Не могу винить тебя за то, что ты пялишься, – сказал Генри. – Она сногсшибательна. Чего бы я только не отдал за то, чтобы эта женщина провела ночь в моей постели.
Теодор бросил на брата уничтожающий взгляд:
– Заткнись, Генри. Она работает на меня.
– В каком смысле?
– Она машинистка в министерстве. Так что не лезь к ней.
Генри хлопнул ладонью по столу и расхохотался:
– Ах вот оно что! Поэтому ты здесь. Набираешься опыта с секретаршами. И поэтому до сих пор не сделал предложения Кларе? Слишком занят? Спешишь посеять свое семя, прежде чем сковать себя браком по рукам и ногам? Поздравляю, Тео. Это достойно восхищения. Хотя, должен сказать, я чрезвычайно удивлен.
Теодор тяжело моргнул, сознание застилал густой туман виски и шампанского.
Генри снова подался вперед:
– Ты хоть представляешь, как отреагировал бы отец, если бы ты привел в дом такую женщину, как Вивиан Хьюз? Может, сделаешь это ради меня? Тогда я снова заслужу его расположение. На твоем фоне буду выглядеть пай-мальчиком.
Теодор не стал ему отвечать. В конце концов Генри это наскучило, он встал, похлопал Теодора по плечу и ушел.
Когда музыканты закончили играть, Теодор поднялся, чтобы поаплодировать, но потом снова сел, решив дождаться Вивиан за столом.
В отличие от того раза, когда он впервые увидел ее на сцене «Савоя», переодеваться она не стала. Вернулась в зал в вечернем платье и с макияжем, и он понял, что ей больше не нужно скрывать страсть к пению и удалять все свидетельства своего «грехопадения» перед возвращением домой. Она и сама обратила на это внимание: когда они встретились в центре пустого танцпола, сказала, что чувствует себя свободной.
Вскоре они уже ехали в «бентли» по Ковентри-стрит, обсуждая музыку. Теодор был так очарован Вивиан, что удивился, когда Джексон съехал на обочину и заглушил двигатель.
– Приехали, – сказала она. – Быстро.
– Время летит незаметно, – ответил он.
– Не хочешь подняться и выпить со мной? – предложила Вивиан. – Мои соседки уехали на выходные, так что скандала в министерстве из-за этого не случится. Никто не узнает.
Он сонно заморгал, не сводя с нее глаз, и почувствовал, как у него закружилась голова.
– Я даже не знаю, Вивиан. Мне кажется, я и так выпил слишком много.
Она рассмеялась:
– Да, я заметила. Чашка кофе тебе сейчас не помешает.
Его веки отяжелели, но он боролся с опьянением, потому что очень хотел провести с ней побольше времени.
– Ну что ж, ладно.
Они вышли из машины, и он велел Джексону подождать его. Затем они поднялись на четыре лестничных пролета – квартира Вивиан располагалась на верхнем этаже здания. Пока Теодор осматривал уютную гостиную, Вивиан включила несколько ламп. Заставленная книгами комната была маленькой, с выцветшим, потертым диваном и темно-зеленым ковриком. Занавесками служили большие платки с бахромой, а диван украшали экстравагантные бархатные подушки с кисточками. В углу рядом со стопкой нот на подставке стоял граммофон.
– Устраивайся поудобнее, – крикнула ему Вивиан из кухни. – Я заварю кофе.
Он ослабил галстук, снял черный смокинг и, повесив его на спинку стула, опустился на диван.
Несколько минут спустя до него донесся восхитительный аромат свежего горячего кофе. Вивиан вошла в комнату с подносом, на котором стояли две чашки, сливочник и сахарница. Поставив его на кофейный столик, она подошла к граммофону, чтобы включить музыку.