– То, от чего я отказываюсь, не идет ни в какое сравнение с тем, что я приобретаю. Ты – все, чего я хочу. Если бы завтра мне пришлось умереть, я бы умер счастливым человеком. Так что, прошу тебя, не думай, что лишаешь меня чего-то. Я утратил бы что-то важное, только если бы потерял тебя. Тысяча «бентли» и бесконечные загородные вечеринки не смогли бы сделать меня счастливым, если бы ты не стала моей женой.
– Дело не только в вечеринках и «бентли». Это твоя семья. А если ты больше никогда с ними не увидишься? Даже с матерью? Я знаю, что она тебе дорога.
– Что насчет твоей семьи? – парировал он. – Ты не разговаривала с отцом уже несколько месяцев. В чем отличие между нами?
– Он плохо со мной обращался.
– А мой отец плохо обращается со мной, – с горечью посетовал Теодор. – Требует, чтобы я шел ради него на жертвы. – Он притянул ее к себе и прижался лбом к ее лбу. – Но я бы пожертвовал всем только ради тебя. Даже собственной жизнью. Наверное, это и есть настоящая любовь. Прежде я не знал этого чувства. – Он снова поцеловал ее. Она почувствовала, как по телу разливается тепло удовольствия.
– Я обещаю, нам не придется прозябать в нищете, – сказал он. – У меня есть сбережения, я получаю зарплату. Мы купим дом и будем жить, как все нормальные люди, а наши дети будут вольны делать со своей жизнью все, что захотят. И смогут жениться, на ком пожелают.
Она скользнула руками по его плечам, коснулась груди:
– Я словно в сказку попала, Теодор. Мы будем очень счастливы. Я знаю, что будем.
На следующее утро Теодор встал с кровати Вивиан и раздвинул плотные шторы, чтобы они вместе полюбовались восходом солнца. Когда он снова скользнул в тепло ее рук, она провела кончиком пальца по его обнаженной груди и сказала:
– Мне все равно, что будет дальше. Я никогда не пожалею о том, что попросила тебя остаться на ночь.
Он смерил ее обеспокоенным взглядом:
– Как это тебе все равно, что будет дальше? Я не изменю своего решения. И уже считаю тебя своей женой. Так что даже не думай о сожалениях. Я люблю тебя, и мы будем друг с другом до последнего вздоха. Обещаю тебе.
Она прижалась щекой к его груди:
– Просто мне трудно поверить, что все получится. Раньше мои мечты не сбывались.
Он нежно поцеловал ее в лоб и заверил:
– На этот раз – сбудутся. Мы поженимся, как только я найду для нас дом. Это не займет много времени.
Она приподнялась на локте:
– Будь на то моя воля, я бы вышла за тебя замуж прямо сегодня. Но есть кое-что…
Он посмотрел на нее с легкой тревогой:
– Что?
– Ничего особенного. Просто… моя сестра. Я хотела бы, чтобы она была рядом, когда мы будем заключать брак. Она – единственный родной человек, который у меня остался, кроме отца. А я не уверена, что хочу видеть его на свадьбе.
– Ты говорила, она уехала во Францию.
– Да. Я уже написала ей письмо, но оно может дойти не скоро – особенно сейчас, в военное время. – Она снова легла и прижалась к нему. – По правде говоря, я уже давно не получала от нее вестей. Мы не совсем хорошо с ней расстались. Это даже странно – мы всегда были очень близки.
– А что случилось?
Вивиан перевернулась на спину и уставилась в потолок, не зная, с чего начать.
– Она с юных лет была авантюристкой. Мне приходилось ее иногда останавливать, иначе она втянула бы нас в уйму неприятностей. Могла забраться на верхушку самого высокого дерева в парке – а я сидела на нижней ветке, умоляя ее быть осторожной и спуститься вниз. Казалось, она просто не понимает величины риска и последствий. Творила все, что ей заблагорассудится, и, когда решила уехать во Францию, я не выдержала. В первую очередь потому, что она оставляла меня наедине с отцом. Она сказала, что это мой выбор – быть с ним. И случилась худшая из наших ссор. Я злилась на нее все последнее время – пока ты не вошел в мою жизнь и не убедил меня уйти из магазина. После этого я начала склоняться к мысли, что, наверное, она умнее меня. Возможно, мне стоило к ней прислушаться.
– Но тогда я бы никогда тебя не встретил.
Вивиан снова повернулась к нему лицом:
– Я хочу, чтобы она была рядом со мной в день нашей свадьбы. И переживаю, как она там, во Франции, – сейчас, когда Гитлер начал действовать.
Теодор погладил ее по плечу:
– Если для тебя это важно, мы дождемся ее ответа. Но я согласен. Во Франции теперь может быть небезопасно. Лучше твоей сестре вернуться домой, в Англию.
Живот Вивиан скрутило от страха, когда Теодор подтвердил ее опасения: сестра может оказаться под угрозой, если останется во Франции. Вивиан надеялась, что скоро получит ответ на свое письмо.