– Меня допрашивают? – уточнила я, нервно кашлянув. – Я сделала что-то не так?
Он поднял глаза, и его взгляд потеплел:
– Что вы, мэм, вовсе нет. Я пришел к вам с предложением. – Он снова заглянул в папку и перелистнул страницу. – Верно ли, что у вас была сестра, которая после возвращения из Берлина находилась под следствием по причине романтических отношений с офицером вермахта?
Мои ладони взмокли, но я изо всех сил старалась сохранять хладнокровие.
– Могу я спросить, к чему все это? – нахмурилась я.
Откинувшись на спинку дивана, он снял очки:
– Конечно. Я наводил о вас справки, миссис Гиббонс. Мне известно, что ваша сестра и муж погибли во время бомбежки и что с тех пор вы живете здесь, с лордом и леди Гранчестер. Вы попали в мое поле зрения после субботнего вечера.
– И как же я в него попала? – Уж не тот ли американский пилот обратил на меня внимание своего офицера?
– Это не имеет значения. Важно то, что вы прекрасно говорите по-французски, а нам срочно требуется переводчик – в межведомственное исследовательское бюро. Наш штаб располагается неподалеку.
– Вы предлагаете мне работу? – удивленно вскинула голову я.
– Да. Если вы готовы сотрудничать с нами. Это ненадолго.
– Насколько ненадолго?
– Трудно сказать. Не менее трех недель. А потом будет видно.
Вся Британия, затаив дыхание, ждала высадки союзников в Европе – я подозревала, что этому бюро требовалась помощь в координации сил.
– Сколько часов в день? Понимаете, у меня маленький сын…
– Понимаю, и, скажу честно, миссис Гиббонс, мы бы не отказались, чтобы вы работали сутками семь дней в неделю до тех пор, пока задача не будет выполнена. Если бы вы могли.
– Боже мой. Важная, похоже, работа.
Мне не хотелось проводить свои дни вдали от Эдварда, но все должны были вносить вклад в нашу победу на войне.
В то же время у меня забрезжила надежда получить доступ к информации о подразделениях немецкой армии в Европе. Вдруг я смогу узнать что-нибудь о Людвиге? Я так долго не имела ни малейшего представления о том, где он и что с ним. Мне бы только выяснить, жив он или мертв…
Майор Оделл смотрел на меня, с надеждой приподняв брови. Я судорожно обдумывала свое решение. С Эдвардом все будет в порядке – у него есть няня, а также любящие бабушка и дедушка. И у меня на пару недель появится уважительная причина избегать Клары.
– Когда мне приступать? Если я соглашусь.
– Если получится – сегодня. Можем ехать прямо сейчас.
– Боже! Тогда не будем терять время.
– Вы правы, не стоит.
– Что ж, ладно. Только сумочку захвачу.
Так все и завертелось.
Штаб межведомственного исследовательского бюро располагался в увитом плющом особняке Елизаветинской эпохи в маленькой деревушке под названием Уонборо – в нескольких милях от Гранчестер-холла. Я не раз проезжала мимо этого дома на велосипеде, понятия не имея, что скрывается за его стенами.
Я коротко переговорила по прибытии со своим куратором, который строго-настрого запретил мне рассказывать кому-либо о месте моей работы. Выяснилось, что все это время неподалеку от нас располагался центр предварительной подготовки секретных агентов, которых вот-вот отправят во Францию для помощи отрядам Сопротивления. Официально это подразделение называлось Управлением специальными операциями – или УСО. Сотрудников Управления обучали собирать разведданные и проводить диверсии: устраивать взрывы на мостах и заводах по производству боеприпасов, спускать с рельсов поезда, чтобы замедлить продвижение немецкой армии по Франции, и разрушать их линии связи. Все эти операции были тайными, а базовую военную подготовку агенты проходили прямо здесь, в поместье Уонборо.
В течение следующих трех недель мне предстояло переводить документы и решать кое-какие административные задачи. Куратор раскрыл мне правду: на самом деле я должна была помочь кандидатке франко-канадского происхождения сгладить ее акцент – сделать так, чтобы он звучал аристократично, а не по-квебекски. Ее звали Мари Леблан, и ей было всего двадцать три года. Меня просили сопровождать ее на каждом этапе обучения – от рассвета до заката. Этого я, конечно, не ожидала.
– Чем ты там занимаешься днями напролет? – поинтересовалась Кэтрин несколько дней спустя, когда я в очередной раз вернулась домой на велосипеде после заката и решила заморить червячка перед сном.
– Перевожу с французского документы и служебные записки, веду картотеку, отвечаю на телефонные звонки, – ответила я. – Скукотища.