– С полгода. Бак не в курсе – так что смотри не проговорись. Если он узнает, больше нас на одно задание не пошлет.
– Буду нема как рыба.
Я поднажала, но она легко поспевала за мной и крикнула:
– Не обгонишь!
В тот же момент на меня обрушилось воспоминание о том дне в Гайд-парке, когда мы с Вивиан смотрели на уносящиеся к французским берегам самолеты Королевских военно-воздушных сил. Казалось, это было целую вечность назад, но эти образы пробудили во мне былое. Я будто снова была собой, а не Вивиан или Симоной. Я опять стала просто Эйприл – и вдруг поняла, что начала и правда забывать ту, которой была когда-то, до гибели Вивиан. Глядя в зеркало, я неизменно видела в нем сестру. Я улыбалась ей – и она улыбалась мне в ответ. Раньше меня все устраивало, но общаться с Дейдрой, не впутывая в это Вивиан, казалось глотком свежего воздуха. Мы мчались по дороге, которая, учитывая обстоятельства, могла привести нас куда угодно, – и все же я всем своим существом ощущала странную, давно забытую беззаботность.
Стоило нам въехать в город, как вся та легкость, с которой я катилась по грунтовой дороге, вмиг улетучилась – испарилась, точно капля воды на раскаленной сковороде. Немецкие солдаты заполонили все вокруг: они патрулировали улицы, сидели в кафе и ресторанах, проезжали мимо на блестящих черных автомобилях и армейских машинах с открытым верхом. Мне потребовалось много усилий, чтобы не выдать своего потрясения. Я притормозила и спешилась.
Дейдра показала мне на карте, где именно нас будет ждать chef de réseau[14]. Мы шли, болтая по-французски и смеясь – будто две беспечные юные девчушки. Один раз машина с офицерами гестапо притормозила, чтобы медленно, по-черепашьи проползти мимо нас. У меня внутри все сжалось под их пристальными, беззастенчивыми взглядами. Один из офицеров кивнул, прикоснулся к блестящему козырьку фуражки – и машина прибавила ходу.
– Не волнуйся. Мы просто им приглянулись, – объяснила Дейдра, глядя вслед удаляющейся машине. – Впрочем, тут не угадаешь. Они охотятся за шпионами, и, если к ним попадет твоя фотография, пиши пропало.
Проехав под широкой аркой, мы оказались в мощенном булыжником дворике и прислонили велосипеды к стене. Затем вошли в одно из зданий и поднялись на три лестничных пролета. Дейдра постучала в квартиру номер шесть – дверь слегка приоткрылась.
– Рыбы сегодня не прыгают, – сказала она. Мужчина тут же пригласил нас войти и запер дверь.
– Мы к Марселю, – продолжила она.
Он провел нас в маленькую кухню в задней части квартиры. Марсель сидел за столом, распивая вино с Бенуа. В воздухе клубился густой сигаретный дым. Мы с Бенуа кивнули друг другу. Дейдра тем временем сообщила Марселю о перемещении немецких войск и указала мост в Жарго, который нам предстояло подорвать. Она говорила по памяти: носить с собой записки с компрометирующей информацией значило рисковать и головой, и операцией – любой патрульный всегда мог ни с того ни с сего устроить тщательный обыск.
Дейдра рассказала Марселю, где и как достать детонаторы. Едва она закончила, Бенуа повернулся ко мне:
– Можешь кое-что для меня сделать, Симона?
– Попробую.
Он затушил сигарету о маленькое блюдце в центре стола.
– Я повредил рацию при приземлении – мне нужно немедленно раздобыть запасную деталь. У Армана она есть. Сможешь взять ее – и вернуться обратно до вечера?
Мы с Дейдрой добирались сюда больше часа – и столько же будем ехать обратно. Мне придется повторить это путешествие еще раз – с деталью в сумочке. Хорошо, что я была в неплохой форме.
– Без проблем, – ответила я.
– Можешь переночевать здесь, если хочешь, – добавил он. – В гостиной есть пустая койка.
– Спасибо, но я быстро езжу. Успею приехать и вернуться.
– Не волнуйся насчет Бенуа, – сказала Дейдра позже, когда мы спустились к велосипедам. – Может показаться, что он пытается уговорить тебя остаться на ночь, но он не такой. Он просто хочет, чтобы ты была в безопасности. Не любит рисковать, когда дело доходит до комендантского часа, – по крайней мере, не нами, посыльными.
– Спасибо. Я как-то растерялась.
Добравшись до окраины города, мы запрыгнули на велосипеды и принялись крутить педали так быстро, как только могли, – все-таки мне вскоре предстояло проделать этот путь еще раз. В одиночку.
Три часа спустя я уже снова подъезжала к Мардье. У шлагбаума стояли немецкие солдаты с автоматами. Они останавливали всех, кто приближался к городу, и требовали показать документы. У меня в животе нервно запорхали бабочки. На дне моей кожаной сумки, между прорезанных страниц книги лежала деталь радиопередатчика. Если они захотят меня обыскать и додумаются открыть книгу… меня запомнят в Управлении как шпионку с самой короткой карьерой за всю их историю.