Кирилл Афанасьевич не отрывал глаз от жухлого поля, вдоль которого ехал поезд, выбрасывая из трубы шапки чёрного дыма, и будто наяву увидел другое, огненное поле и окопы в два яруса. Тогда мятежники наступали под Мадридом со стороны Толедо, чтобы на стыке республиканских соединений вклиниться между ними. Следовало задержать врага, и штаб послал туда стрелковую дивизию, а командира вдруг не оказалось. Где он, что с ним? Не убит ли? У Мерецкова от напряжения засосало под ложечкой. А фашисты уже опрокинули передний край и быстро продвигались вперёд.
— Товарищ Петрович, что будем делать? — подскочил к Мерецкову начальник штаба дивизии.
— Бить мятежников! — громко произнёс Мерецков. Он подозвал к себе капитана Родимцева и приказал: — Разворачивай дивизию и — в бой!
Родимцев растерялся: шутка ли, целая дивизия, а он ещё и полком не командовал!
— Капитан Родимцев, вам ясен приказ? — спросил Мерецков.
— Действую, товарищ Петрович! — наконец пришёл в себя Родимцев.
И всё же, чтобы подстраховаться, вслед за ним Мерецков послал другого офицера проверить, как пойдёт дело, предупредив его, что скоро прибудет на место сам. Однако Родимцев, хотя слегка и нервничал, приказы республиканцам отдавал разумно и чётко. Когда Кирилл Афанасьевич на броневике объехал поле боя, он остался доволен. А в это время на мосту у Мансанареса в Мадриде ситуация сложилась ещё круче. Марокканцы, воевавшие на стороне франкистов, прорвались к окраине города и на рассвете атаковали охрану моста. Пулемётчик, державший переправу под кинжальным огнём, был убит, и по мосту фашисты устремились на другой берег, где оборонялись республиканцы. И тогда капитан Родимцев бросился к пулемёту и открыл огонь по наседавшим мятежникам.
— Ты, Саша, бьёшь врага дерзко, я это уважаю, но не очень-то озорничай. — Мерецков обнял Родимцева и тихо добавил: — Ты будешь Героем Советского Союза, я этого добьюсь!..
Сколько было подобных атак? Мерецков их не считал, но каждая атака добавляла седины на его висках.
Кирилл Афанасьевич стряхнул с себя воспоминания. Его мятежная душа ещё не оттаяла, в ней был ледок. Радость возвращения глушила горечь потерь своих соратников. Перед самым отъездом на Родину главный военный советник Берзин отвёл его в сторонку и сообщил, что Тухачевский[2], Уборевич[3], Якир[4] и другие военачальники арестованы как изменники и враги.
— Кирилл, меня до боли гнетёт то, что в Союзе идут аресты военачальников Красной Армии, — сказал он. — Я не знаю, на самом ли деле, все они предатели или в верхах идёт борьба за власть, сильные мира сего убирают неугодных им. Но мой тебе совет: когда приедешь в Москву, не бросайся в атаку, хорошо осмотрись, не то, не ровен час, сам угодишь в камеру на Лубянке. У меня на этот счёт больше опыта. Ты до мозга костей предан нашему революционному делу, и жаль будет, если с тобой что-то случится.
— Хорошо, Ян Карлович, я это учту!
Мысль об аресте тех, кто учил его и у кого он сам учился полководческому искусству, угнетала Мерецкова. Что с ними будет? Уборевич — враг? Нет, в это Мерецкову не хотелось верить. Иеронима Петровича он любил как старшего брата, преклонялся перед его военным талантом.
— Внимание, внимание! Наш поезд прибывает в столицу Советского государства город Москву! — прозвучал в радиодинамиках голос начальника поезда. — Всем пассажирам приготовиться к выходу на перрон!..
«Ну вот и приехали, через час я буду у себя дома», — отметил Кирилл Афанасьевич.
Поезд, звякнув тормозами, остановился, и люди высыпали из вагонов на перрон. Мерецков, подхватив чемодан, поспешил на стоянку такси. Ехали недолго, и вот уже зелёная «эмка» остановилась у подъезда дома. Расплатившись с водителем, Кирилл Афанасьевич поднялся к своей квартире и, переводя дыхание, постучался.
— Кто? — услышал он детский голос.
«Сынок!» — пронеслось в голове Мерецкова.
— Сынок, это я, твой папа! — Мерецков почувствовал, как шевельнулось в груди сердце.
Володя открыл дверь и, увидев отца, бросился ему навстречу, да так и повис на нём. Кирилл Афанасьевич поцеловал тринадцатилетнего сына. Жена метнулась к мужу, обняла. Он прижал её к груди и жарко поцеловал.
2
Тухачевский Михаил Николаевич (1893–1937) — Маршал Советского Союза (1935). В Советской армии с 1918 г. В Гражданскую войну командующий 1-й армией, помощник командующего Южным фронтом, командующий 8-й и 5-й армиями, в 1920–1921 гг. командующий Кавказским и Западным фронтами. После войны начальник Военной академии РККА, в 1922–1924 гг. командующий Западным фронтом, в 1925–1928 гг. начальник штаба РККА. С 1931 г. заместитель наркомвоенмора и Председателя РВС СССР, с 1936 г. 1-й заместитель наркома обороны и начальник управления боевой подготовки.
3
Уборевич Иероним Петрович (1896–1937) — командарм 1-го ранга (1935). В Советской армии с 1918 г. В Гражданскую войну командир Двинской бригады, начальник стрелковой дивизии, командующий 14-й, 9-й и 13-й армиями. После войны помощник командующего Вооружёнными силами Украины и Крыма, командующий 5-й армией, в 1925–1937 гг. командующий рядом военных округов.
4
Якир Иона Эммануилович (1896–1937) — командарм 1-го ранга. В Красной Армии с 1918 г. В Гражданскую войну член РВС 8-й армии, в 1919–1920 гг. командовал Южной группой войск 12-й армии, Фастовской, Злочевской и Львовской группами войск и 14-й армией. После войны начальник Главного управления военно-учебных заведений РККА, командовал войсками Украинского военного округа. В 1930–1934 гг. член РВС СССР.