- А что можно сказать?
- Вы хоть что-то написали?
- Ни единой строчки.
- Как я понял, еще до начала расследования, летом прошлого года, вы сделали кое-какие записи, касающиеся вашей жизни на Глочестер Плейс, ваших разговоров с герцогом, событий, происходивших в королевской семье, и так далее. Именно этот материал мне и нужен. Могу я посмотреть его?
- Это зависит от того, что вы собираетесь с ним делать.
- Как! Опубликовать, естественно. С некоторой доработкой. Вы предоставите материал и все письма, а "вьючная лошадка" обработает их. Не сомневаюсь, книга получится очень острой. Знаю я этих принцев: германская кровь, у них нет ни малейшего представления о сдержанности, они не знают никаких ограничений. Я хорошо заплачу ва за авторское право, госпожа Кларк.
- Я не продаю свое авторское право, сэр Ричард.
- Не продаете... но зачем же вы пришли?
- Вы можете издать и продать книгу, но вы останетесь только продавцом. Авторское право будет принадлежать только мне.
- В таком случае, госпожа Кларк, мы с вами не сговоримся.
Она поднялась и собралась было уйти, но он попросил ее задержаться на минутку.
- Раз я не буду заниматься книгой сам, я могу свести вас с одним человеком, который собирается заняться книгоизданием, неким господином Джиллетом. Между прочим, он здесь. Я представляю его. - Она сразу же распознала обман. Несложный механизм: появляется еще одно лицо, которое "заехало совершенно случайно", а на самом деле, с нетерпением ждало, когда звякнет колокольчик и будет объявлен его выход. - Так получилось, что здесь оказался и книготорговец из Кента. У него процветающее дело в Мейдстоуне. Его зовут Салливан. Стоит ему взглянуть на вас, госпожа Кларк, и он тут же возьмется за работу. Мой любимый лозунг: "Куй железо, пока горячо".
Вошли господин Джиллет и господин Салливан. Опять начались льстивые речи и восхваление ее самообладания на суде, и только после этого принялись за расчеты.
- Первое издание мы выпустим тиражом в двенадцать тысяч. Уверен, что подписка займет всего пару недель.
- Будем давать портрет автора на фронтисписе? Тот, нарисованный господином Ваком? И обязательно подпись - она сделает книгу бесценной.
- Будем отправлять книгу в Ирландиию? Какова ситуация на рынке в Дублине?
- Микки много не заплатят, но, я уверен, захотят ее заполучить. Думаю, госпожа Кларк, вы получите две тысячи гиней.
Она молча слушала их, потом спросила:
- Могу я получить какой-нибудь аванс до начала работы над книгой?
Никакого ответа. Гробовая тишина. Наконец заговорил господин Джиллет:
- Обычно сначала предоставляют рукопись. - Его поддержали и лоточник из Мейдстоуна, и сэр Ричард.
- Понятно. Тогда я лучше пойду домой и сяду писать.
Ее слова принесли им огромное облегчение. Встреча закончилась, однако ее результат не был записан на бумаге: ни одна из сторон не поставила свою подпись под договором, никаких обязательств, только обещание успеха на литературном поприще и огромного состояния. Она скорее поверила бы им, получи она от них хоть какие-то деньги, а так их прелестные речи не имею смысла. Итак, домой на Вестбурн Плейс и за стол. А потом?.. "Мемуары М.Э.Кларк" - звучит сухо, как осенний лист, как название учебника. Больше подошло бы "Мой взлет и падение", но описание ее взлета произведет сенсацию, и на нее обрушится поток грязи. Не будем зря дразнить зверя и приоткроем завесу только после того, как девочки выйдут замуж, а Джордж станет генералом.
"Моя жизнь с герцогом"? Все это уже есть в протоколах, не раз обсуждалось в палате. Много, конечно, они там не обнаружат. Что он носил (или не носил), его вкусы, его настроение за завтраком, как он пел во время купания в лохани, как он терпеть не ог грелок, как в полночь у него начиналась зевота. Несомненно, они скажут, что она лжет, и привлекут ее к суду за искажение фактов. Чтобы книга получилась убедительной, надо включить в нее его письма: от них нельзя будет отказаться. Все его письма, перевязанные ленточкой, лежат у нее в шкатулке. Не хватает только тех, которые она представила в палату. Письма - именно это требуется публике. Не любовные записочки, которые зачитывались в палате, а письма, в которых он раскрывал все секреты своей семьи.
Что король, в халате, играет в вист (у него прозвище - Ворчун), а премьер, господин Питт, в это время ждет аудиенции... Что королева настаивает на соблюдении протокола... Что лица домочадцев становятся безжизненными при ее появлении... Что после родов у принцессы Уэльской были странные осложнения... Какие привычки и вкусы у его братьев, особенно у Камберленда, который окружил себя зеркалами и странного вида лакеями...
Да, эти письма стоили того, чтобы над ними поработать, чтобы их издали книгой в кожаном переплете с золотым тиснением. Но вопрос, согласятся ли сэр Ричард, Джиллет или этот лоточник из Мейдстоуна хорошо заплатить ей за обладание письмами, написанными венценосной рукой, оставался открытым, и ей предстояло еще много выяснить.
Как приятно видеть, что все ее друзья пребывают в постоянном беспокойстве. Джеймс Фитцджеральд, из Ирландии, волновался больше всех: у него были причины, особенно, когда она думала о его письмах. Он был не единственным, кто умолял ее не упоминать о нем - в память об их давней дружбе, если она когда-либо решится писать мемуары: слухи о ее намерениях уже достигли Дублина. Если она не сожгла его письма, не могла бы она вернуть их ему. Она не могла ни вернуть, ни сжечь. Они были в той стопке, которую Николс обнаружил в Хэмпстеде, и сейчас находились в палате общин.
Новость о том, что она собирается писать мемуары, привела к тому, что однажды утром перед ней предстал его сын Вилли Фитцджеральд.
- Что случилось? Твой отец умер?
Подняли шторы, разожгли камин, перед ним поставили поднос с кофе и яйцами.
- Мери Энн, - со слезами на глазах взмолился он, - мы на грани краха. Только ты ожешь помочь нам.
- Да у меня едва наберется пять гиней. Я пошлю к моему обивщику, он мне кое-что должен.
- Дело не в деньгах...
- Так в чем же, черт возьми, дело?
Он был похож на сумасшежшего. В его волосах застряла солома (из Дублина он плал в лодке), щеки заросли щетиной, под ногтями скопилась грязь.