– Думаю, он не служит в каком-либо полку. Дело в том, что он ушел в отставку. И к тому же сидит на половинном жаловании. Не особо значительная фигура. Но, как мне кажется, он подавал вам прошение.
– Они все подают прошение. Каждый день приносят мешки писем со всех концов страны от полковников с половинным окладом.
– Он хочет набирать рекрутов.
– Ну, пусть набирает.
– Да, но получение служебного письма займет массу времени. Я не знаю, что это за процедура, но вам-то известно.
– Если его прошение удовлетворят, он получит письмо. Если прошение будет передано моему секретарю по военным вопросам, потом Клинтону или адъютанту Лорейну. Один из них отправит их Хьюэтту, генеральному инспектору.
– А потом?
– Потом назад, ко мне, для особых замечаний и на подпись, если я согласен. Эти вояки так нетерпеливы, естественно, вся процедура занимает время. Они, что, думают, нам нечего больше делать, кроме как сидеть и читать их проклятые письма?
– Полагаю, они именно так и думают. Они просто не имеют представления. Но этот полковник Френч был крайне любезен. Рассыпался в извинениях за беспокойство и сказал, что, если я попрошу за него, он будет премного обязан и даже более.
– Что он имел в виду?
– Я не совсем поняла. Возможно, он намекал, что пошлет мне букет цветов.
В гардеробной воцарилось молчание. Потом раздался звук открываемого окна, послышались тяжелые шаги по застланному ковром полу.
В действительности практически весь разговор вел капитан Сандон. Пятьсот гиней задатка, а когда будет получено служебное письмо, остальные тысяча пятьсот… Потом Френч отправится в Ирландию набирать рекрутов, и за каждого завербованного рекрута она будет получать по гинее. Когда число рекрутов достигнет пятисот, ей будут выплачены деньги.
– А что вы будете с этого иметь? – спросила она. Очень интересный для нее вопрос.
Сандон, с круглым как луна лицом, постарался ей объяснить.
– Правительство, мэм, установило официальную премию: за каждого рекрута вербовочная группа получает тринадцать гиней. Мы хотим получить эти деньги, и мы уже давно набрали бы много рекрутов, но на наше прошение, направленное в военное министерство, ответ так и не пришел. Одно слово главнокомандующего – и вопрос решен. Чем выше премия, тем значительнее ваше вознаграждение.
По его словам, все было очень просто. Счет ведут по головам. Один завербованный в Ирландии рекрут – одна гинея в ее кармане.
Она забралась в кровать и уютно устроилась на подушках, а над ней, приколотый к пологу, развевался список. Из гардеробной раздались проклятья, потом что-то упало на пол. Усвоение происходит слишком медленно или слишком быстро. Она закрыла глаза и принялась ждать. Она почувствовала, как матрац начал продавливаться под его весом.
– Знаешь, – сказал он, – если бы ты была на самом деле хитра, ты никогда не стала бы докучать мне по поводу денег. Этот Френч…
– Букет цветов?
– При чем тут этот веник… «он будет премного обязан». В твоем положении ты можешь заставить их всех ходить по струнке. А когда они не проявляют благодарности, выставить их за дверь.
– Не мог бы ты поконкретнее объяснить, каково мое положение?
– Я не вполне уверен. Внизу наши отношения становятся довольно сложными.
Интермедия, прежде чем перейти к основному вопросу.
– Что это, черт подери, такое?
– Я все думала, когда же ты заметишь.
– У меня только сейчас появилась возможность поднять голову… Чьи это имена?
– Просто имена джентльменов.
Твоих бывших поклонников, которые отвечали твоим требованиям?
– Нет, солдат короля. Они служат именно тебе. Честно говоря, я в жизни ни о ком из них не слышала.
– В чем дело? Я что, вдруг оказался недостаточно силен? Это тонкий намек на то, что мои силы убывают и что эти пятнадцать ребят будут хорошей заменой? Если так…
Прекращение разговора и еще одна освежающая процедура, чтобы он получил лишние доказательства.
– Я вывесила этот список специально для того, чтобы ты не забыл о них.
– Я согласен, чтобы мне напоминали о делах в казарме, но не дома.
– Эти бедняжки хотят, чтобы им оказали любезность.
– Я так и делаю… не выбрасывай подушку.
– Подумай, как они будут счастливы, если получат повышение. В каждой руке по букету. Наш дом будет похож на оранжерею…
– Тебе мало цветов?
– Мне много чего недостает. Ты хочешь спать?
– Хотел. А теперь не хочу… Если бы ты хоть немного разбиралась в моих делах, ты поняла бы, что я не могу давать повышение каждому Тому, Дику или Гарри. Мне нужно внимательно разбираться с каждым прошением и следить, чтобы человек соответствовал новой должности.
– О, забудь об этом. Они могут пойти во флот.
– Я просмотрю список, но я не могу дать повышение одновременно всем. Более того…
Ясно, что желудочный сок хорошо поработал. Организм усвоил микстуру. «По одной чайной ложке. Несколько раз в день».
– Тебе придется приезжать в Уэйбридж каждую субботу, в тот домик, о котором я тебе говорил. Если ты этого не сделаешь и заставишь меня бродить по парковым гротам с герцогиней, я перережу себе горло.
– Ты будешь много времени занят с собачками.
– Вонючки. Они кусают за пальцы, когда начинаешь их шлепать.
– Не бросайся своим талантом, распространи свое покровительство и на них. Пробило час?
– Я не представляю, сколько времени. У меня уши закрыты.
– У тебя еще пять часов до отъезда в Дувр.
– Говорят, у Бонн уходит гораздо меньше.
– Меньше чего?
– Времени, и сон его гораздо короче.
– У него рост всего пять футов и четыре дюйма, ты тяжелее. Из-за того, что твой организм выдерживает такой вес, он нуждается в отдыхе и покое, его надо холить и нежить.
– Ручаюсь, что Бонн может выдержать меньше, чем я. Если сравнивать нашу выносливость.
– Он проиграл бы. Победитель получает все, и печенье в придачу.
Тишина обволокла Глочестер Плейс, дом погрузился в покой. Свечи догорели и погасли. Тьма воцарилась в комнатах. С одной подушки раздавалось нежное, еле слышное дыхание, с другой – довольно солидный храп.
– Шесть часов, Ваше Королевское Высочество.
– Хорошо. Иди.
Бледный утренний свет проникал через окно, упрямо предвещая самое неприятное, что может быть на свете. Весенний дождь, слякоть на дороге, тряску в экипаже. Потом лучшее помещение в казарме. Звяканье медной упряжи, запах кожи, осмотр нового вооружения. Запах толпы, дыма и пороха.
– Ты спишь?
Она спала. Лучше оставить ее в покое, поцеловать этот непокорный завиток, упавший на щеку. Она проснулась и увидела, что он в полной готовности.
– Не уходи. Утро еще не настало.
– Настало. И здесь Людвиг.
– Спусти его с лестницы.
Нет смысла сожалеть. Сначала долг, а развлечение – после. Труба зовет.
– Прощай, любимая моя. Я постараюсь вернуться домой в субботу.
– Не уезжай в Отландз. Проведи конец недели со мной. Теперь можно опять откинуться на подушки и погрузиться в ускользающий сон: преследование случайных прохожих в переулке, за ней тащится Чарли, на руках – Эдди. Шум улицы, запах жареного лука, вонь сгнившей в канаве капусты, плеск воды.
Когда в девять она проснулась, за окном вовсю светило солнце. Она пощупала полог. Списка не было.
Глава 5
Вилл Огилви был прав, все оказалось довольно просто. И как только стало известно, что повышения можно добиться через личные каналы, поток просьб увеличился.
– Установите твердые тарифы – посоветовал Вилл, – но не очень высокие. Я буду сообщать, что использование вашего влияния для получения звания майора будет стоить девятьсот, ротного – пятьсот фунтов. Звание лейтенанта обойдется в четыреста фунтов, прапорщика – в двести. Все справедливо. Оговорите, что вы будете хлопотать за них только устно, никаких писем. Как только имя просителя появится в официальном бюллетене, он должен тут же выплатить вам вознаграждение. И не принимайте никаких чеков – чек можно проследить, а это приведет к катастрофе. Настаивайте, чтобы платили наличными, банкнотами небольшого достоинства.