Мне нравился автоматический определитель номера на моем телефоне. До эксперимента я сразу же хватала трубку, как только звонил телефон. Теперь я часто даже не подходила к нему - в теле не было отклика в направлении телефона. Это удивляло меня. До этого я НИКОГДА не позволяла телефону трезвонить - я всегда отвечала! Временами, когда я подходила к телефону, мой сакрал откликался на имя звонившего, которое определял АОН. Я осознала, что мой отклик никак не был связан с тем, как я отношусь к человеку на другом конце провода. Он касался лишь меня - было ли это корректно на тот момент для моей энергии.
Это был настоящий эксперимент. Принять одно допущение «ждать, чтобы откликнуться» и применить его ко всей своей жизни. А дальше - наблюдать за тем, что случается. Я ощущала себя одновременно лабораторией, исследователем и самим экспериментом. Мне не нужно было куда-то идти или что-то делать - лишь действовать исходя из одного этого допущения. Чувство юмора по отношению к своему уму появилось несколько позже. Поначалу все было слишком серьезным.
В первое время было так трудно дистанцироваться от ума. Но время от времени я хохотала, видя его примочки. Он всегда говорил мне, что именно я должна есть, хотя сам он не ел! Мой ум не занимался физическим трудом, не занимался любовью и не танцевал - и все же пытался всегда сказать мне когда, как, почему и где я должна делать все эти вещи. Мой сакральный отклик шел из тела - это было ясно с самого первого дня. Мой отклик забирал власть у моего ума, и последнему это совсем не нравилось.
Поездка к дочери и внучкам
Я откликнулась на то, чтобы навестить свою дочь Мадху и двух моих внучек. Это были дни рождения внучек - они обе родились в июле. Я встретилась с ними впервые после того, как начала свой эксперимент. Я немного нервничала - я не хотела, чтобы они думали, что бабушка съехала с катушек. Мне не хотелось их расстраивать. Но оказалось, что об этом не стоило беспокоиться. Сложилось так, что именно они научили меня чему-то очень важному о моем сакральном отклике.
Дети - это удивительные создания. Их восприятие времени так отличается от такового у взрослых. Я сидела на пляже вместе с Александарой, которой в то время исполнилось семь лет, и она попросила меня почитать ей книжку. Я откликнулась «э- а - не сейчас, солнышко». Она приняла это и ушла. Но через 15 минут она вернулась и задала тот же вопрос снова. И я снова откликнулась «э-а».
Дети не устают спрашивать! Они не останавливаются - из чего я получила новый урок о своем Сакральном центре. В какой-то момент на третий или четвертый раз мой сакрал прозвучал утвердительно - «а-ха». Когда это произошло, в моей голове как будто зажглась лампочка. Я осознала, что, поскольку мой Селезеночный центр был соединен с Сакральным, мой отклик касался лишь текущего момента.
Для меня это был важный урок. После этого опыта, когда бы я ни откликалась «нет» в отношении кого-нибудь, я добавляла «не сейчас», поскольку я усвоила, что мой сакрал «волнуется» лишь о настоящем моменте. Я также поняла, что если кто-то спрашивал меня о чем-то, и я откликалась - этот отклик оставался актуальным лишь до тех пор, пока меня об этом не спросили снова.
Перед поездкой я уже знала, что моя дочь и две внучки были чистыми Генераторами. После того, как Ра дал чтение мне, я откликнулась (спасибо мужу за вопрос) взять чтения для них всех. Это было дорого, но для меня это не имело значения, потому что я знала - это стоило того до последнего пенни. Чего больше я могла хотеть как мать и бабушка для своего ребенка и внучек?
Чтения были записаны и отправлены Мадху. Я с беспокойством ждала ее реакции. Она позвонила мне, и когда я выслушала ее впечатления об услышанном по поводу себя и детей, я была счастлива. Как мать я была в восторге. Мадху сказала, что она никогда не чувствовала себя такой свободной. Она всегда ощущала себя немного странной, непохожей на других людей. Неудивительно, поскольку Мадху была чистым индивидуалом - при этом очень мало активаций и полностью неопределенное Горло. Ее сила могла проявиться только из отклика - у нее два канала: 51-25 и 2-14. Для меня как матери это был настоящий подарок услышать подобное облегчение и свободу в ее голосе, когда она делилась со мной впечатлениями об услышанном.
Когда появилась Мадху, я была молода - мне было всего 19, и я для нее делала лучшее из возможного, но с минимальной долей понимания. Я понятия не имела, что она настолько от меня отличалась. Все, что я хотела - это чтобы она была здоровой во всем. Я пыталась направлять ее, пока она росла, не осознавая, что это было совершенно некорректно. Каждый раз, когда она возвращалась со школы домой и растягивалась на диване, кряхтя и вздыхая, я спрашивала ее: «Как прошел день?» и вынуждала ее рассказывать о том, что было в школе. Я в своем невежестве не понимала, что обо всем говорило само ее бурчание. Она была очень тихим ребенком, и все, включая меня, всегда пытались вывести ее на разговор. У нее полностью неопределенное Горло и ей всегда было комфортнее быть в тишине. Все оказывали давление на ее Горло.
Как жаль, что у меня не было этого знания, когда она росла. Насколько более здоровым это было бы для нее и для меня. Хотя в то время эта информация не была доступна. Но теперь она есть. И я так благодарна, что мои внучки растут с этим. По крайней мере сейчас моя дочь получила эту информацию, что в корне поменяло наши отношения.
До Дизайна, хотя Мадху уже была взрослой, для меня было трудно не относиться к ней как к ребенку. Когда она что-то рассказывала мне, я пыталась «мягко» посоветовать ей, как бы поступила в том или ином случае я. Теперь же я просто спрашиваю ее, чтобы она могла услышать свой отклик. Я узнала через собственный опыт, что ей также требовались вопросы для прояснения ее жизни через отклики!
Весь мой материнский подход развернулся на 180 градусов. За несколько недель до моего приезда к ним мы вместе исследовали сакральный отклик по телефону. Мадху через отклик смогла подключиться к своей естественной силе. До этого она обычно чувствовала себя слабой, когда пыталась начать общение или инициировать какое-либо действие. Теперь она ждала, чтобы вещи приходили к ней сами, и шла по жизни в соответствии со своими сакральными звуками.
Во многом она принимала решения совсем не так, как принимала бы их я. Я видела очень четко, что, несмотря на то, что она моя дочь, она была совершенно другим человеком. У нее был собственный уникальный путь в жизни, и, хотя я не всегда понимала, почему она откликнулась именно так, а не иначе, я признавала ее отклики и призывала ее уважать их. Откровенно говоря, когда я слышала ее отклик, это доставляло неимоверное облегчение. Что бы ни происходило, какой бы опыт она ни проживала, я знала - если это делалось из отклика, для нее это было корректно. Это было частью ее жизненного путешествия.
Было здорово прослушать все их чтения. Каролине в то время еще не было и года, но она уже издавала звуки. Это был ее естественный способ общения. Было радостно и восхитительно слышать эти первобытные мычания и кряхтения. С самого начала я заметила, что она определенно точно знала, чего она не хочет. Если мы клали что-нибудь перед ней, и она этого не хотела, то она отталкивала, громко говоря «Э- А». Она делала это постоянно.
Так как вся семья понимала, что Каролина - Генератор, никто не пытался требовать от нее слов «да, пожалуйста» или «нет, спасибо». Никто не заставлял ее использовать слова. Ее звуки были уважаемы как способ выражения ее правды. Это не значило, что моя дочь позволяла ей расти без надзора и считаться только с собой. Мадху также имела свои отклики, которые нередко расходились с тем, что хотела делать Каролина, особенно если это было небезопасно.
Старшая внучка Александара к этому времени уже общалась словами. Она отвечала на вопросы и выражала себя с помощью слов. Она также инициировала то, что хотела, будь то уроки балета или гимнастики, либо игра с друзьями. Мадху понимала, что для того, чтобы Алекс узнала, что корректно для нее в этой жизни, ей нужно слышать свой сакральный отклик. Так что когда Алекс говорила о том, что она хочет сделать, Мадху оборачивала это в вопрос. Если Алекс говорила: «Я хочу пойти учиться танцевать», Мадху спрашивала: «Ты действительно этого хочешь?» Иногда отклик Алекс был «э-а» (нет). Когда это случалось, это было для нее глубоким откровением даже в ее семь лет.