Он завещал Пикфорд несколько незаконченных сценариев. К завещанию прилагалась инструкция о том, что ни она, ни кто-либо другой не должны присутствовать на его похоронах. Но она была в числе приглашенных на поминки в голливудском отеле «Никербокер». Там, в конце стойки бара, они увидели открытую бутылку пива, пустой стакан и табличку: «Для Микки Нейлана». Сначала Мэри хотела ослушаться воли покойного и поехала на кладбище, но мотор ее «роллс-ройса» внезапно заглох. «Мной овладело странное чувство, что Микки разыграл со мной свою последнюю дьявольскую шутку за то, что я не подчинилась его инструкции». На поминки Пикфорд отправилась на такси.
Джесс Ласки умер в том же году, оставив после себя огромные долги налоговому управлению. К концу жизни он обанкротился, и его вдова осталась без средств к существованию. Услышав эту грустную историю, Мэри покачала головой и отчитала покойного за то, что он не умел обращаться с деньгами.
Пикфорд уделяла много внимания заботе о престарелых людях. В интервью журналу «Фотоплей» она заявила, что деньги лишают человека энергии и желания выражать себя в творчестве: «Богатство ослабляет волю к самопожертвованию, ослабляет энтузиазм». Но уход старых друзей словно бы подстегнул Мэри, и в 1961 году она занялась проблемой обеспечения жильем больных и неимущих стариков.
Пикфорд говорила по этому поводу толковые слова, идущие от самого сердца. «Это наш стыд и позор, — говорила она. — Меня это просто угнетает. Большинство этих людей жили достойно и обеспечивали себя, но дороговизна медицинского обслуживания лишила их сбережений, так как они серьезно болели. Я не выступаю за общественную медицину, но надо найти какой-то способ позаботиться о наших бедных старых больных людях».
Или о ее бедных старых друзьях. В 1963 году умер Джеймс Кёрквуд, бывший актер «Байограф» и режиссер, снявший с финансовой помощью Пикфорд два забытых ныне фильма «По ошибке» и «Мальчик Билла Аперсона». Разочаровавшись в режиссуре, Кёрквуд опять снимался в кино и играл на сцене. К сожалению, крах фондовой биржи уничтожил все его сбережения, и он не смог найти себе место в звуковом кино. Он сильно пил и в возрасте восьмидесяти лет отказался от предложения Мэри поселиться в доме для ветеранов кино.
На похоронах Пикфорд очень горевала. Она приехала проститься с телом, чего обычно не делала, и ее поддерживали под руки, когда она приблизилась к гробу. Мэри выкрикивала имя Кёрквуда, бросала цветы на его лицо и теряла сознание. Спустя два дня она вместе Кемпом Нивером, который занимался архивами, посмотрела старый фильм студии «Байограф» «Милая двадцатилетняя девушка». Они видели живого Кёрквуда. В этой комедии он играл отца Мэри, которая ждет прибытия своего любимого, но не подает вида. Она гадает на ромашке «любит — не любит», но под пристальным взглядом отца притворяется, что изучает строение цветка. Но Кёрквуда не так легко провести; он смотрит на Мэри, потом на цветок, улыбается и уходит.
Еще одна потеря: Роксана покидает Пикфэр. Никто, кажется, не запомнил, как и когда это случилось, но Бойд говорил, что она совсем в юном возрасте вышла замуж за какого-то молодого человека, работавшего на бензоколонке. Этот брак продлился недолго, но Роксана достигла своей цели; она покинула Пикфэр. Вскоре о ней забыли. Казалось, ее вообще не существовало. У друзей Мэри сложилось впечатление, что она хочет вычеркнуть Ронни и Роксану из своей жизни. Во время одного из приступов безумной мстительности Пикфорд попробовала порвать отношения с Френсис Марион. Сценаристка, приглашенная на обед в Пикфэр в начале 1960-х годов, была изумлена, когда хозяйка дома спустилась вниз по лестнице, увидела ее среди гостей и велела ей немедленно покинуть дом. Мэри напомнила подруге о том, что сорок лет назад Марион написала сценарий для фильма, где снялась не она, а Мэри Майлс Минтер. Марион с достоинством покинула Пикфэр. Через пару дней Мэри прислала ей невнятную записку: «Я боюсь, что оскорбила вас. Я очень сожалею об этом и приношу свои извинения».
Марион великодушно простила ее. Но с тех пор их дружба ограничилась букетами цветов на дни рождения и редкими письмами. Мэри Пикфорд предпочитала жить прошлыми эмоциями; ее лучшие друзья уже находились в ином мире.
«Она говорит о событиях давно минувших дней, как будто они произошли только вчера», — говорил фотограф журнала «Лук» Дуглас Киркленд, в 1963 году приехавший в Пикфэр, чтобы сделать несколько снимков для статьи о Пикфорд. Мэри была в приподнятом настроении и резвилась как девочка. Она полностью отдала себя в руки Киркленда: разъезжала с молодыми людьми в своем лимузине, громко пела «Боже, храни короля» и делала все, лишь бы получились хорошие кадры. Киркленд приехал утром, но к половине одиннадцатого Пикфорд уже устала. В конечном счете, статья в журнале так и не появилась. Киркленд считал, что она не слишком переживала по этому поводу. В 1989 году, когда в свет вышел альбом работ Киркленда, там наконец-то появились фотографии, сделанные в тот день. На одной из них Мэри стоит у бассейна, скрестив руки на груди. На голове у нее парик, взгляд устремлен вниз. Она выглядит довольно уныло.