Выбрать главу

Однако с годами некогда гостеприимный Пикфэр превратился в неприступную крепость. К 1966 году его хозяйка стала затворницей: большую часть времени она проводила в постели, заявляя, что трудилась всю свою жизнь и теперь желает отдохнуть. Иногда Роджерсу все же удавалось вывезти ее во внешний мир, под которым подразумевались Голливуд, Лос-Анджелес или Беверли-Хиллз. Но эти поездки расстраивали актрису, и она требовала, чтобы ее отвезли обратно в Пикфэр. Дверь ее спальни была закрыта практически для всех; вход туда имел весьма узкий круг близких, включая ее пасынка, Дугласа Фэрбенкса-младшего, и актрису немого кино Лилиан Гиш, близкую подругу Пикфорд еще с детства.

Гиш и другие друзья Мэри протестовали против уничтожения фильмов с ее участием, но Пикфорд окончательно потеряла веру в то, что немое кино является искусством, и, как следствие, совершенно разочаровалась в себе самой.

Во имя Шарлотты

Мэри Пикфорд в одном интервью, когда ей было уже за сорок, призналась: «Какой-то дух, живший во мне, постоянно заставлял меня действовать. Казалось, некая неведомая сила увлекает меня за собой». Этот взрывной дух, наделивший актрису чувством независимости в те времена, когда женщины еще носили корсеты, Пикфорд, по ее мнению, унаследовала от своих «неистовых предков». В своих мемуарах она пишет, что в клане Пикфордов особой неистовостью всегда отличались именно женщины.

Ее бабушка по материнской линии, острая на язык Кэтрин Фэли, родилась в 1851 году в Трэли, небольшом славном городке в графстве Кэрри в Ирландии. Отец Кэтрин был мельником, исповедующим католицизм. В юности Кэтрин частенько заходила в местные бордели и спрашивала у проституток что-нибудь вроде: «Твоя мать знает, чем ты занимаешься?» Если те отвечали, что им неловко рассказывать матерям о своем ремесле, Кэтрин кричала, что им надо бы стыдиться своих занятий, но потом смягчалась: «Бог готов простить любого раскаявшегося грешника». Если шлюхи оказывались католичками, Кэтрин настаивала, чтобы они крестили своих детей, и часто приводила их к священнику. Некоторых проституток это трогало до слез. Пикфорд мягко иронизировала над бабушкой, называя ее визиты в бордели вкладом в божье дело. По ее словам, бабушка Хеннесси была «настоящим воином». В 1917 году Мэри сыграла роль в немом фильме «Гордость клана», где ее героиня сильно напоминает бабушку Хеннесси. С кнутом в руке она загоняет односельчан в опустевшую церковь.

Во время сильного голода, что не являлось редкостью для тогдашней Ирландии, семья Фэли добилась, чтобы воинственной Кэтрин позволили выехать в Канаду (разрешение, скорее всего, было получено у британского правительства, которое содействовало выезду за океан нуждающихся ирландцев). Накануне отъезда мать купила Кэтрин два отреза ткани, из которых сшили пару платьев. Кэтрин пустилась в пляс от радости. Когда соседский мальчишка спросил, что это на нее нашло, Кэтрин ответила, что пытается привлечь к себе внимание нарядным новым платьем. Это заявление вошло в семейный фольклор. Мэри считала экстравагантные выходки Кэтрин «фамильной чертой», а в 1915 году воспроизвела танец Кэтрин (та плясала с собственной тенью) в немом фильме «Сверчок Фанчон».

Кэтрин познакомилась с Джоном Пикфордом Хеннесси в Квебеке. Он также иммигрировал из Трали, но едва ли их пути могли бы пересечься в Ирландии: представители среднего класса, Хеннесси старались держаться подальше от фермеров и мелких предпринимателей вроде Фэли. Когда прабабушка Мэри услышала о том, что ее сын собирается жениться на Кэтрин, она осудила этот брак и поклялась, что до конца своих дней не обмолвится с Джоном ни словом. Пикфорд утверждала, что она сдержала свое обещание.

«Я знаю, откуда у меня эта любовь к сцене», — говорила Мэри.

Джон Хеннесси, работавший на почте в Торонто, обожал театр до такой степени, что всегда оказывался первым в очереди за билетами на спектакль. Однако Кэтрин, которая сама разыгрывала уморительные сцены в своей частной жизни, недолюбливала театральные представления. Однажды муж все-таки уговорил ее пойти с ним на спектакль. Кэтрин, однако, не сиделось на месте, и когда по ходу действия на сцене появился пожарный экипаж, она бросилась вон из зала, вообразив, что начался пожар. Разумеется, все было в порядке, вот только бабушка Хеннесси испортила себе вечер.