— Что, что, что такое! Вот тебе на! Да ведь это, Господи прости, Мэри Поппинс с Барбарой и Джоном Банксами! Да тут, никак, и Джейн с Майклом! Какой приятный сюрприз! Какая приятная неожиданность! Последний раз я была так же приятно удивлена, когда Христофор Колумб открыл Америку. Даю честное слово!
Она сияла от радости, а ноги, обутые в мягкие сапожки, выделывали мелкие задорные па. Она подбежала к коляске и стала покачивать её и делать козу тонкими скрюченными пальцами. Джон и Барбара сразу перестали плакать, загулили и засмеялись.
— Так-то лучше! — весело пискнула старушка. И вдруг сделала очень странную вещь — отломила два своих пальца и протянула Джону с Барбарой. Но это ещё не всё! На месте отломанных тотчас же выросли два новых. Джейн с Майклом видели всё это собственными глазами.
— Это всего-навсего ячменный сахар, — объяснила старушка Мэри Поппинс. — Он им не повредит.
— Вы, миссис Корри, можете дать им что хотите. Из ваших рук им ничего не повредит, — ответила Мэри Поппинс с несвойственной ей любезностью.
— Как жаль, что это не мятные палочки, — вырвалось у Майкла.
— Иногда они бывают и мятными палочками, — с радостью сообщила миссис Корри. — И к тому же очень вкусными. Я сама их люблю грызть, особенно если не спится ночью. Мята очень полезна для желудка.
— А чем они будут в следующий раз? — спросила Джейн, проявляя вполне понятный интерес к пальцам миссис Корри.
— Это действительно вопрос! Не знаю, — пожала миссис Корри плечами. — Это непредсказуемо. Впрочем, можно попытаться угадать. «Почему бы не попытаться», как сказал Вильгельм Завоеватель своей матери, которая не советовала ему идти покорять Британию.
— Вам, наверное, очень, очень много лет, — вздохнув, сказала Джейн. Она так завидовала миссис Корри — столько прожить и всё помнить! Вот бы и ей такую память.
Миссис Корри тряхнула маленькой головкой и залилась тоненьким смехом.
— Очень много лет! Да я сосунок по сравнению с моей бабушкой. Вот ей действительно очень, очень много лет. Но моё появление на свет восходит к незапамятным временам. Я, во всяком случае, помню, как создавали землю. Я была тогда желторотым подростком. Боже мой! Это был труд, скажу я вам!
Она вдруг замолчала и скосила на детей свои остренькие глазки.
— Да что это я! Совсем зарапортовалась, а гости мои ждут. Полагаю, душенька, — она повернулась к Мэри Поппинс, как видно, своей старой знакомой, — что вы пришли ко мне за пряниками?
— Вы не ошиблись, миссис Корри, — учтиво ответила Мэри Поппинс.
— Отлично. Фанни и Анни уже дали вам пряников? — Миссис Корри вопросительно посмотрела на Джейн и Майкла.
Джейн отрицательно покачала головой. А за прилавком послышался приглушённый шёпот.
— Нет, мамочка, — едва слышно проговорила мисс Фанни.
— Мы как раз собирались дать, мамочка… — начала мисс Анни испуганно.
Выпрямившись во весь свой рост и бросив испепеляющий взгляд на дочерей-великанш, миссис Корри сказала тихим, полным ярости, устрашающим голосом:
— Как раз собирались дать? Вон что, оказывается! Потрясающе интересно! А кто, позволь тебя спросить, Анни, позволил вам раздавать мои пряники?
— Никто, мамочка. Я никому ничего не давала. Я только подумала…
— Она только подумала! Очень мило с твоей стороны. Буду очень тебе обязана, если ты перестанешь думать. В этом доме обо всём думаю я! — сказала миссис Корри тихим, но пронзительным голосом. И вдруг рассыпалась мелким хрипловатым смехом.
— Взгляните на неё! Нет, вы только взгляните! Трусишка-зайчишка! Рёва-корова! — тыкала она узловатым пальцем в свою дочь.
Джейн с Майклом взглянули и увидели, как по огромному несчастному лицу мисс Анни катится большая слеза: но они не осмелились вмешаться — крошечная миссис Корри внушала им трепет, почти ужас. Правда, стоило миссис Корри отвернуться, Джейн улучила минуту и протянула мисс Анни свой носовой платок, который от одной слезы так намок — хоть выжимай. Мисс Анни и выжала его и только потом отдала Джейн.
— А ты, Фанни, интересно, ты тоже думала? — тонкий пронзительный голосок хлестнул вторую сестру.
— Нет, мамочка, — дрожа, ответила мисс Фанни.
— Ну, хоть ты, слава Богу, не думала! Подними это стекло!
Пляшущими пальцами мисс Фанни открыла стеклянный верх.
— А теперь, мои дорогие, — совсем другим голосом проговорила миссис Корри, глядя на Джейн с Майклом, и улыбнулась так ласково, что они устыдились: кого тут бояться — такая милая старушка, — подите сюда, мои птенчики, и выберите себе пряники, — продолжала она. — Пряники приготовлены сегодня по особому рецепту — я получила его от Альфреда Великого. Он очень хорошо стряпал, хотя, помню, печенье у него один раз подгорело. Сколько вам дать?
Джейн с Майклом посмотрели на Мэри Поппинс.
— Каждому по четыре, — сказала она. — Всего двенадцать. Значит, дюжину.
— Прибавлю ещё один и будет чёртова дюжина. — Миссис Корри озорно глянула на детей. — Ну, берите же!
И Джейн с Майклом взяли тринадцать душистых коричных пряников, у каждого наверху светилась звёздочка из золотой бумаги. Майкл не удержался и откусил от одного кусочек.
— Вкусно? — прокудахтала миссис Корри. Майкл кивнул. Миссис Корри на радостях подхватила руками юбки и пустилась в пляс.
— Ура! Ура! Восторг! Ура! — выкрикивала она тонким голосом. Наконец остановилась, и лицо её посерьёзнело.
— Но вы должны знать, я даю пряники за плату. Труд должен вознаграждаться. С каждого из вас по три пенса.
Мэри Поппинс открыла кошелёк и вынула три трёхпенсовых монетки. И дала по одной Джейн и Майклу.
— А теперь, — скомандовала миссис Корри, — приклейте монетки к моему платью. Так поступают мои покупатели.
Дети взглянули на её длинное чёрное платье. И действительно, всё оно было усеяно трёхпенсовиками, как платье принцессы бриллиантами.
— Скорее же! Подите сюда и прилепляйте, — повторила миссис Корри, потирая руки в предвкушении удовольствия. — Не бойтесь, они не попадают на пол.
Мэри Поппинс подошла первая и прижала свой трёхпенсовик к воротничку.
И что вы думаете? Он приклеился!
Тогда и они прилепили свои монетки — Джейн на правое плечо, а Майкл на левый рукав.
— Поразительно! — развела руками Джейн.
— Ничего поразительного, — хихикнула миссис Корри. — Или, вернее, не более поразительно, чем всё другое, о чём я могла бы рассказать, — и она подмигнула Мэри Поппинс.
— Боюсь, нам пора уходить, миссис Корри, — сказала Мэри Поппинс. — У нас сегодня на обед дрочена, а мне ещё предстоит её испечь. Эта миссис Брилл…
— Бедная кухарка? — спросила миссис Корри, прервав Мэри Поппинс.
— Бедная! — Мэри Поппинс презрительно фыркнула. — Я бы её по-другому назвала.
— Ну что ж, — миссис Корри прижала указательный палец к носу и задумалась. Но скоро опять заговорила.
— Дорогая мисс Поппинс, — важно произнесла она. — Мне было очень приятно повидать вас, и я уверена, мои девочки получили от вашего визита не меньше удовольствия, — она махнула рукой в сторону двух печальных великанш. — Приходите ещё вместе с Джейн, Майклом и младенцами и не откладывайте визит в долгий ящик. Вы уверены, что донесёте пряники домой? — обратилась она к детям.
Они кивнули. Миссис Корри подошла к ним поближе — у неё на лице было странное, серьёзное, даже испытующее выражение.
— Хотела бы я знать, — сказала она мечтательно, — что вы сделаете с бумажными звёздами?
— Мы их спрячем на память, — ответила Джейн. — Мы так всегда делаем.