- Да, это надо сделать, - степенно согласился с ними Френ. Остальные эльфы потеряли к нам интерес. Они попросту забыли о нас.
- А можно мы поедем на лошадях? Установите разницу в десять шагов, - попросил Леврок. Он говорить мог, а я нет. Его сковали по-другому.
Карим оценил его предложение. Затем нас опустили на лошадей. Сведлик объехал каждого из нас и поводил какой-то тряпкой. Мне объяснили, что дальше, чем на десять шагов я не могу отъехать от Карима. Иначе мне будет очень плохо, а затем еще хуже. Я просто умру. Леврок подтвердил разъяснения Карима.
- Слушайся их, - попросил он.
- Да, слушайся нас, - развеселились Карим и Сведлик.
Эльфы собирались восстановить движение.
- Тебе полегче будет, Сьша, - вздохнул Леврок.
- Я в тот мир возвращаться не хочу, - я не могу сказать, что посчитал мнение Леврока обоснованным.
- Тогда можешь заплатить штраф и остаться здесь или отсидеть срок в тюрьме, - пробормотал Сведлик.
Я чуть не упал с лошади.
Выходит, что я могу здесь жить? Я могу и буду. У меня нет денег, но Леврок поможет.
- Нет, друг, не помогу, - вздохнул вор или уже принц. - Они забрали мешок с доступом к королевской казне. Не помогу, прости.
- Тогда тюрьма, - я был уверен, что отсижу любой срок и выйду свободным.
- А я свободным не выйду, - Леврок был настолько несчастен, что я удивился. Он королевский сын, чего ему печалится.
- Мы прощаемся с вами, - высказался Френ. Он еще не уехал потому, как его удерживал титул принца Леврока. На такую мошку, как я, он не обращал внимание.
Эльфиния сладко мне улыбнулась.
- Прости, Сьша, но я тебе помочь не могу. Если ты сможешь, то приезжай, я с удовольствием продолжу с тобой разговор. Ты такой забавный в своем невежестве. Но, если ты справишься с неприятностями, то будешь достоин моих благосклонных взглядов.
Зурихрея и Фульфания ей вторили.
Да, я понял, каким жалким я для них являюсь.
Не нужны мне песни эльфов.
Я промолчал.
Мы ехали и ехали в столицу этого государства. Ехали молча. Лишь однажды Леврок сказал, что, он рад моей дружбе.
Неудобства двух недель пути я описывать не буду. Все нудно и однотипно. Карим и Сведлик нас кормили, в туалет выводили, лошадей гнали, да обсуждали, сколько им заплатят.
Я напряженно думал, что подсказанные мне два выхода из положения, могут быть не единственными. Есть еще вариант побега. Я пробовал было использовать свою стихийную силу, но лишь получил по мозгам. Волшебство Карима и Сведлика держало очень крепко.
Но за силу, я как-то зацепился. Что-то было в этом такое, что могло мне помочь.
Наверное, из-за этого столь долгого пути я вспомнил то, что нужно было. Один дед мне сказал, что учеба в магической школе может спасти от королевского гнева и заключения. Мне нужна школа. Школа. Это стало для меня манией. Обсудить с Левроком свою догадку я не мог. Но очень хотелось. Я мечтал сбежать. Мне нужно было лишь близко проехать у ворот хоть самой завалящей школы.
Случай представился уже в самой столице. Там были ворота. Неприметные такие, мерзко-грязные полуоткрытые ворота с табличкой: "Магшкола гр". Я рассчитал, что это наш шанс. Леврок был рядом. Я дернул его за ногу и указал на ворота.
- Туда, - я направил туда свою лошадь.
Карим не понял, что я пытаюсь сделать. Мне удалось проехать за ворота, и я почувствовал, что путы Карима и Сведлика спали с меня. Жить стало прекрасно. Хорошо и обалденно. Левроку удалось последовать за мной.
- Ты гений! - воскликнул он и полез обниматься.
Наши лошади были решительно против этого. Они расфыркались, и мы разъехались в разные стороны.
- Леврок, а они почему не следуют за нами?
- Всякий заехавший за ворота может уйти лишь отучившись, - послышался скрипучий голос за нашими спинами.
А из-за ворот неслись проклятия. Карим и Сведлик не могли поверить, что так опростоволосились.
Что ж в школе не так уж и плохо, лучше, чем в тюрьме. По крайне мере, я так думал сначала, пока не узнал всех условий учебы.
Часть третья: "Ни Сью, ни Мэри, а Руфо".
(навеяно Хайнлайновской "Дорогой славы")
Эпиграф к части третьей:
"Дорога славы - для идеалистов или прожженных циников,
Дорога слова - для говорящих и слышащих мир,
Дорога чудес - для верящих в чудеса,
Но это лишь большие тропинки на пути к
Дороге любви, которая делает из нас авантюристов.
Так поднимем же наши бокалы за те дороги, которые мы выбираем!"
Тост
(говорить, растягивая слова, делая ударения на нужных, и поднимая бокал с вином)
Мою учебу скрашивал толстенный фолиант. Я читал его перед сном. Это мой первый трофей. Но этим унылым осенним вечером я вспоминал о первом дне в школе. Леврок уже сладко дрых, а я вспоминал.
Первым открытием явилось, что это магическая школа королевских гробовщиков. Специальность такая особая. Вторым, что мне школа дает кредит на учебу. Этот кредит я обязан буду вернуть, но при этом, я должен буду еще год отслужить на государственной должности по специальности. Третьим, что фактически здесь люди учатся воровству. Это школа лучших в мире воров, но при этом, официально - гробовщиков. Короне нравилось, что даже воры в начале своей деятельности приносят пользу. А еще навсегда усваивают, что они только воры. Созерцание трупов этому способствует. Вор не должен убивать. Вор лишь вор. А еще в этой школе надо драться. Все так и норовят опробовать на новичках свои кулаки. Официальные уроки идут три раза в неделю. Это Обрядство, Успокоение и Этикет. А неофициальные - это как договоришься. Ты должен понравиться учителям-ворам. Тогда они научат. А по ночам подкованные воры ходят на дело. Но не новички. Им еще рано.
В тот самый момент, когда мы с Левроком стали учениками школы "Магшкола гр", моя жизнь опять изменилась. Вышедший тогда к нам человек оказался старшим учителем. Представился он как Фуфез. Нас попросил назвать прозвища, чтобы внести в королевские списки.
- Левый, - представился Леврок.
- Правый, - я выбрал по аналогии.
- Ребята, а вы с юмором, - коротко хохотнул Фуфез.
- Мы знаем, - возрадовался Леврок.
- Тогда по комнатам, - велел новый преподаватель. - Будете жить в подвале?
- Будем, - без малейшего ропота согласился Леврок.
За что мы получили одобрительный взгляд Фуфеза и еще ключи от комнаты на втором этаже.
Наше новое жилище представляло собой шикарные апартаменты три метра на два. Две койки по типу вагонных, стол, стул, окно. Все было обшарпанное до степени времен царицы Клеопатры.
- Живем, - радостно воскликнул Леврок и забрался на полку сверху.
За эту радость мы получили еще один одобрительный взгляд Фуфеза.
- Завтра занятия с пяти утра. Не опаздывать, - велел он.
Мы кивнули и легли спать.
- Леврок, а ты...
- Называй меня, пожалуйста, Левый, - попросил вор. - Здесь не нужны имена.
- Хорошо, - я смутился, но посчитал его слова разумными. - Левый, а ты может расскажешь или я не достоин? - теперь пришло время выяснить отношения.
- Расскажу, - Леврок спустился вниз, подошел к двери, вынул из кармана небольшой амулет и повесил на ручку двери. - Знаешь, Правый, я не хотел об этом вспоминать, вот и не говорил. Можно было бы тебе сказать и раньше, а можно было бы и не говорить. Прости..., - Леврок потер лоб. - Я принц. Не старший, но принц. Я третий ребенок. Моя мама отличилась. Ты же знаешь. Она живет с двумя мужчинами. Это во многом из политических соображений, но и из любви тоже. За время своего брака она родила троих детей. Я вот тот самый третий. Причем мне не повезло, мама как раз все в жизни устроила, наладила, и мне досталось излишне много внимания, которого были лишены мои братья, когда росли. Это очень утомляет, изматывает и раздражает, когда мать опекает, как малолетнего ребенка. Мне было шестнадцать, когда я понял, что больше этого не вынесу. Но сбежать из дворца непросто. На разработку и воплощение плана мне понадобилось два года. Самым сложным было то, что каждый во дворце поименован. Это особое заклинание, которое прикрепляет нас ко дворцу. Надо было его незаметно снять. Мне это удалось сделать. Параллельно я учился жить вне дворца. Это было по книгам и рассказам. Потом я сбежал. Я не буду говорить, как, вдруг удастся еще раз воспользоваться. Это не очень веселая история, Правый, чтобы это вспоминать. Бегаю я уже два года. На мне нет меток, а поэтому поймать меня было не просто. Но предполагаю, что королевскому магу удалось восстановить метку. По крайне мере, маячок. Я чувствовал нечто подобное, значит, верно.