Я с сомнением взираю на воров и ангелов на картине:
– Неужели вы нисколько не сократили сюжет?
– Нет.
– Ни одного ангела не убрал? – удивляется Нед. – И передний план не сократил?
– Говорю тебе, ничего. Тридцать пять долларов за работу в цвете – с ворами, ангелами и надписью на староанглийском. Она вышла из салона гордая, как лебедь. Не у каждой коротышки на спине вся Голгофа в полном цвете. Я могу сделать тату по фотографии. Могу перенести на кожу точную копию кинозвезды. Все, что захотят клиенты. У меня есть некоторые рисунки, которые я не вешаю на стену, чтобы не оскорбить чьи-то чувства. Сейчас покажу. – Карми берет картотеку со стола. – Надо жене навести тут порядок, – говорит он, – все ужасно запущенно.
– Ваша жена вам помогает? – спрашиваю я с интересом.
– А, Лора… Она в салоне почти весь день. – По непонятной причине голос Карми начинает звучать торжественно, как у монаха на воскресной службе.
А что, если он использует жену как рекламу? Лора, Татуированная Дама, живой шедевр, шестнадцать лет в деле. Леди и джентльмены, на ней ни одного белого местечка. Смотрите, и вы захотите того же.
– Заглядывайте почаще, – говорит он нам, – она любит компанию.
Карми роется в ящиках картотеки, но ничего из них не достает… Потом вдруг прекращает поиски и застывает, как пойнтер в стойке.
В дверях стоит крепкий парень.
– Чем могу быть полезен? – Карми делает шаг вперед, показывая, кто тут хозяин.
– Я хочу наколоть орла.
Нед, мистер Томолилло и я прижимаемся к боковым стенам, чтобы пропустить парня в середину салона. Даже без формы – бушлата и клетчатой шерстяной рубашки – видно, что он моряк. Его ромбовидная голова с широкой частью между ушами сужалась кверху, где находился островок коротко стриженных волос.
– За девять долларов или за пятнадцать?
– За пятнадцать.
Мистер Томолилло восхищенно вздыхает.
Моряк садится на стул напротив вращающегося кресла Карми, ловким движением плеч стряхивает бушлат, расстегивает левый манжет рубашки и медленно закатывает рукав.
– Вам стоит подойти ближе, – говорит мне Карми тихим, многообещающим голосом. – Отсюда лучше видно. Вы ведь раньше не видели, как наносят татуировки. – Стараясь ужаться и стать меньше, я сажусь на ящик с бумагами слева от Карми в углу, как наседка на яйцах.
Карми вновь роется в картотеке и на этот раз извлекает оттуда квадратный кусок пластика:
– Вот этот?
Моряк смотрит на орла, наколотого на пластике, и возвращает его со словами:
– Да, этот.
– Ммм, – одобрительно мычит Томолилло, уважая выбор моряка.
– Великолепный орел, – подтверждает Нед.
Моряк горделиво выпрямляет спину.
Карми суетится вокруг клиента, кладет ему на колени запачканную мешковину, раскладывает на рабочем столе губку, бритву, разные баночки с грязными наклейками и миску с антисептиком, делая все основательно, как жрец, натачивающий мачете перед принесением в жертву откормленного теленка. Все должно быть в порядке. Наконец Карми садится. Моряк протягивает через стол правую руку. Нед и мистер Томолилло стоят позади его стула: Нед заглядывает за правое плечо моряка, мистер Томолилло – за левое. Мне все отлично видно из-за локтя хозяина.
Быстрым и точным движением бритвы Карми удаляет с предплечья молодого человека черную поросль волос и смахивает ее большим пальцем на пол. Затем смазывает открывшуюся кожу вазелином из маленькой баночки на столе.
– Тебе раньше делали тату?
– Да. – Моряк не болтлив. – Один раз. – Его глаза вновь закрываются, будто только так он может видеть что-то позади Карми, за стенами, в разреженном воздухе, далеко от нас четверых.
Карми сыплет черный порошок на поверхность пластикового квадрата, затем втирает его в проколотые дырки. Проступают темные очертания орла. Резким движением он переворачивает пластик и плотно прижимает его к смазанному вазелином плечу моряка. Когда он легко, как кожуру с лука, снимает пластик, на коже остается контур орла – разметанные крылья, крючковатые, нацеленные на жертву когти, мрачный, хмурый взгляд.
– Ах! – Мистер Томолилло поворачивается на пробковых каблуках и со значением смотрит на Неда.
Нед одобрительно приподнимает брови. Моряк позволяет себе слегка скривить губу. Для него это равносильно улыбке.
– А теперь я покажу вам, – Карми жестом фокусника берет одну из электрических игл, – как можно девятидолларового орла превратить в пятнадцатидолларового. – Карми нажимает кнопку на игле, но ничего не происходит. – Ну, – вздыхает он, – не работает.
– Опять? – стонет мистер Томолилло.
Тут Карми вдруг осеняет, и он со смехом щелкает выключателем на стене. Теперь при нажатии игла жужжит и искрится.