Он выскочил из-за стола, чтобы наполнить стакан.
Я фыркнула.
— Свежевыжатый? Разве мужчины делают свежевыжатый апельсиновый сок?
— Только не говори, что ты подцепила этот стереотип, что парни едят только бобы из консервной банки?
— Только честные.
Я усмехнулась, но получилось что-то похожее на оскал. Он не ответил.
— Свежевыжатый, да? — я попробовала — Вкусный.
Тенс поставил передо мной тарелку с яичницей, английским кексом, парой сосисок и ветчиной.
— Ешь. Тетушка оставила тебе первый урок.
Запах еды скрутил мой живот.
— Я не хочу завтракать.
— Тебе надо поесть.
— Я никогда не завтракаю. Серьезно, никогда. Если я поем, то, скорее всего, вытошню его прямо на тебя.
Даже если бы я была голодна, то его голос, говорящий Я-знаю-что-лучше-для-тебя, злил меня.
Я увидела вспышку боли, перекосившую его лицо. Он открыл воду в раковине и начал протирать сковородку.
Я прикрыла глаза, пытаясь понять, когда же я стала такой стервой.
— Слушай. Мне жаль.
— Принимается, — проворчал он.
— Правда? Потому что я не принимаю. Я не плохой человек, но ты сводишь меня с ума.
Он продолжал тереть сковородку. Она уже сто раз была чистая.
— Ты в тяжелом положении. На самом деле я тоже не очень тебе помогаю.
Я отпила еще немного сока, наслаждаясь его вкусом и сладостью.
— Нет, не помогаешь. Почему я тебе не нравлюсь?
Он остановился, но продолжал смотреть в окно, а не на меня.
— Ты мне не то чтобы не нравишься.
— Тааааак.
— Слушай, я… — он оборвал фразу на полуслове и глубоко вздохнул.
— Е-если ты не сможешь… если ты не…
Я ждала. Я едва дышала, опасаясь, что напугаю его до такой степени, что он совсем замолчит.
Тенс покачал головой, как если бы сам с собой не согласился.
— Я не буду заставлять тебя есть. Когда ты допьешь сок, у меня есть кое-что — тетушка просила передать. Это не подарок или что-то подобное.
— Как угодно.
Оглушительный лязг разразился, как будто Медный Человек сверзился на гору горшков и кастрюль. Я вскочила.
— Что это было?
Тенс только усмехнулся, уже выходя в коридор.
— Это телефон. Тетушка попросила меня настроить его так, чтобы она смогла услышать его из любого места в доме.
— Мне кажется, его слышали даже на Аляске, — я пошла за ним.
— Алло. — Напряжение сковало его тело как только он поднял трубку. Я почти видела, как его гибкие мышцы сжимались для удара.
— Отвечай! — он понизил голос до шепота, и я подошла ближе. — Слушай, ты, кусок говна, закачивай!
Тенс швырнул трубку на рычаг и потер лицо руками.
— Кто это был?
— Рекламщик.
— Хммм… неужели?
Он выдохнул.
— Нет. Тетушка стала получать звонки, во время которых было слышно только странное дыхание. Иногда голос робота зачитывает главы из Библии. Эти звонки становятся все чаще.
— Возможно, хулиганы?
— Может быть.
— Но ты же так не думаешь?
— Нет, не думаю.
— Ох. — я не ожидала от него ответа. — Тогда что это?
— Что это? Это время, когда ты должна выучить урок номер один.
— И все-таки, где тетушка?
— Она пошла за продуктами и тканями, пока магазины не закрылись после нового года.
— Почему мы не пошли вместе с ней? Почему ты не пошел? Погода не настолько улучшилась, чтобы вести машину, с момента моего прибытия сюда.
— Она сказала мне оставаться тут. С тобой.
Чего-то он недоговаривал.
Я кивнула.
Он вздохнул.
— Слушай, есть вещи, которые ты не знаешь.
— Так расскажи! — попросила я.
— Я пообещал, что не буду тебе ничего рассказывать, пока тетушка не решит, что ты готова. Но мне кажется, ты уже подготовлена.
— Подготовлена? Твои слова звучат так, как будто мы собираемся воевать.
— События ускорились в последние несколько месяцев из-за местной секты, выдающую себя как законную евангелистскую общину. У них есть министр, который очень хорошо умеет побуждать людей к действию. Он всегда использует свои таланты для любого, кто видит мир не так, как он.
Тенс остановился и нахмурился.
— А может быть, дело совершенно в другом.
— В чем еще?
— Когда ты была дома, ты получала звонки?
Он спросил, будто бы заранее зная ответ.
— Нет…Господи, да. Очень много звонков на протяжении нескольких недель перед днем рождения. Мама ужасно перепугалась. — мне казалось, что это было целую вечность назад.
— Атерности охотятся на тебя. Они знают, где тетушка.
— Таким образом, они знают и где я. — Я закрыла глаза.
— Вот о чем я думаю. И у меня нет ни малейшего понятия, как не дать им нам навредить.
— Ох.
Он запустил руки в голову.
— Не говори ей, что я тебе все рассказал. Будь осторожна, ладно? Смотри по сторонам.
Церковная секта. Слуги дьявола.
— Может быть, кто-то еще? — спросила я, наполовину в шутке.
Он даже не улыбнулся.
— Я не могу сказать точно.
Он выдержал мой взгляд и я почувствовала шершавый комок в горле. Я не хотела оборачиваться, но я знала, что Тенс видит меня насквозь. Казалось, что он видит меня всю, и это знание заставляло меня нервничать.
Ленд Ровер въехал во двор.
— Она вернулась, — сказала я.
Тенс просунул руки в рукава пальто и с шумом распахнул дверь, чтобы помочь тетушке. Интересно, он хоть что-нибудь делает тихо? Я распаковывала пакеты, которые Тенс приносил в дом по три-четыре штуки за раз.
— Не трогай сушеные и вяленые фрукты в одном или двух пакетах, хорошо? — попросил он.
— Хорошо, — как угодно. Я не собиралась воровать сушеную оленину или банановую стружку посередине ночи.
— Привет, малышка. Как спалось? — тетушка коснулась моей щеки губами, и я ощутила запах свежескошенной травы и цветущих яблонь.
— Да, спасибо. Хорошо.
Она повернулась к Тенсу.
— Я слышала разговор Пегги и Руфи. Винни, их соседка, слегла с воспалением легких. Я собираюсь навестить ее, возможно, я смогу помочь их семье. Живым очень тяжело, когда смерть приходит в праздники.
— Хорошо. — Тенс с минуту смотрел на нее. Я не могла понять его молчания.
Тетушка аккуратно покачала головой, как будто прислушиваясь.
— Ты нашел то, что я просила?
— Ага, я подготовил их для тебя.
Он оперся на стойку и скрестил руки. Он как будто предчувствовал что-то нехорошее.
— В таком случае, у меня есть время. Пойдем.
Она погладила меня по щеке и повела в гостиную.
Глава 9
— Ты должна тренироваться сознательно открывать окно. Визуализация — твой лучший помощник. Если ты поверишь, что душа может спокойно пройти сквозь тебя, тогда так и случится. Ты должна жить осознанно. Садись, — внушала мне тетушка, направляясь к креслу-качалке.
Я присела на краешек стула, волнуясь перед первым уроком. Что если я не справлюсь?
— Почему вокруг меня постоянно умирают животные? В чем дело?
— Ты чувствуешь себя плохо, потому что они прошли в тебя и связали твою энергию. Ты должна освобождать души, иначе они будут продолжать наносить тебе вред. Это как уступать дорогу автомобилю. Сейчас, когда тебе исполнилось шестнадцать лет, все души, любых размеров, могут тебя ощущать — особенно людские. И пока ты не научишься управлять своей собственной энергией, открывать и закрывать окно по собственной инициативе, ты подвергаешься опасности. — Тетушка взъерошила мои кудри.
Тенс, наблюдая, остановился на входе.
— Закрой глаза. Какое твое любимое время года? — спросила она.
— Лето.
— Хорошо, я хочу, чтобы ты представила себе открытое окно. Дует легкий ветер, он кажется прохладным на жарком солнце. Ты хочешь ощущать ветер, для того, чтобы распределить энергию как можно быстрее. Ясно? Какого цвета занавески? — спросила тетушка.