Тенс продолжал, прочитав ответ на моем лице.
— Тебе не плохо? Нигде не болит? Так говорила тетушка.
Между болью, тошнотой и Фенестрой была явная связь. Я не просто ходячая зараза. Я вскочила, стараясь успеть добежать до ванной.
— Мериди…
Я подбежала к огромной вазе и наклонилась в нее, выташнивая вечерние печенья. Меня рвало до тех пор, пока ничего не осталось.
— Держи, — Тенс помог мне лечь и сходил в ванную за мокрой тряпкой для моего лица. — Похоже нам еще тренироваться и тренироваться, да? — Он перетащил кресло-качалку к дивану и взгромоздился на него.
Все, что я могла ощутить в то время, это чувство как в падающем лифте, когда летишь в свободном падении секунду или чуть меньше.
— Я в порядке, — сказала я, чувствуя, что он меня изучает.
— Ты это уже говорила.
— Я знаю, но мне нужно пространство.
— Ладно. — Тенс начал собирать кроликов.
— Ты куда? — спросила я.
— Пойду похороню их. Потом позову Кустос. А потом у нас будет следующий урок.
— Что?
— У Кустос сегодня на ужин курятина. Я собираюсь забить несколько кур, а ты поможешь им перейти. Кустос затем их съест.
— Ни за что.
— Ты вегетарианка?
Я говорила все более и более умоляющим тоном:
— Нет, но..
— Ну вот и она нет. Тебе надо тренироваться на животных, Меридиан, прежде чем..
— Я знаю, но..
— Встретимся снаружи через минутку, ладно?
Я знала, что он прав. Я ела курицу. Самое меньшее, что я должна сделать, так это посмотреть, как он убьет одну.
— Как?
— Что "как"?
— Как ты собираешься…ну, понимаешь.
— Сверну ей шею. Это довольно быстро, так что тебе надо быть на ногах.
Я кивнула.
— Дай мне пару минут, ладно?
— Не задерживайся. Для тебя это должно быть легко.
Легко? Он что, шутит?
Глава 10
Тенс убирался снаружи, пока Кустос пережевывала цыплят. Ничто не было потеряно, и я, в целом, справилась. С трудом. Я устала, но меня не стошнило на этот раз и шея не болела, что было прогрессом по сравнению с кроликами. И две курицы теперь были в безопасности на прекрасных лугах на пути.
Тетушка все еще была у соседей, и мне не терпелось похвастаться перед ней своими успехами. Кустос, требующая свежего мяса, была совершенно другим, нежели детеныши кого бы то ни было. После стакана сока, я прогуливалась вокруг дома.
Ужасный лязг телефона заставил меня чуть ли не выскочить из кожи вон. Я не стала ничего делать, в надежде, что скоро вернется Тенс. Звук прекратился.
Я взяла в руки тяжелую серебряную рамку с фотографией тетушки и незнакомого мне мужчины. Они оба улыбались.
Телефон снова зазвонил. Пятнадцать раз подряд. Я считала каждый звонок, выглядывая Тенса из окна. Наконец, звонки прекратились.
Прошло пять минут, прежде чем все снова повторилось.
— Черт побери.
К двенадцатому звонку я не могла больше их выносить, подошла, и встала перед телефоном.
Звонки прекратились. Я развернулась, чтобы уйти, как они начались снова.
Я вздохнула и подняла трубку.
— Алло?
— Меридиан.
Я не узнавала этот оловянный, электронный голос. Голос мужчины?
— Кто это? — я почувствовала комок страха в горле.
— Мы следим за тобой. Тик-так.
— Кто это?
— Мы поджидаем тебя в темноте. Тики…
Я швырнула трубку, пытаясь успокоить сердце и дыхание.
Тенс вошел внутрь и побросал перчатки и пальто прямо на пол, спеша ко мне.
— Что случилось?
— Телефон.
— Кто звонил?
— Я не знаю, — я все еще отвечала на вопросы Тенса, когда вернулась тетушка.
— Я не знаю, — все время повторяла я.
Тетушка держала мои руки в своих, пока Тенс рассказывал ей все. Она кивнула.
— Все ясно. Это объясняет сплетни дочери Винни. Меридиан, ты приехала в очень неспокойное время для этого общества. Эта церковь..
— Это культ, — прервал ее Тенс. — а не церковь.
Тетушка отмахнулась.
— Ее глава, Преподобный Перимо, очень харизматичный и убедительный. Он назвал ее Церковь Выкованной Чистоты. Он использует Ветхий Завет, чтобы повернуть развитие вспять, и помочь людям найти виновных в этих сложных обстоятельствах.
— Звучит прикольно, — сказала я.
— Ты видела рекламные щиты на въезде в город?
— Так это он? — спросила я. — Он же вроде звезда-после-пластической-операции. Он священник?
Тенс нахмурился.
— Ну, в широком смысле этого слова, да, — тетушка вздохнула. — Его рождественская проповедь была о том, что надо очистить наш город. Он предрек ярость Господню ко всем посторонним и неверующим. Он призывал избавиться от неправедных и некрещеных. Он говорил людям, что конец света начнется в Ревелейшене; он обосновал свои призывы тайными знаками, предсказанными им раньше времени. Крещение — вот новая дата, о которой он узнал свыше.
— То есть, шестое января? Не так долго осталось. Они что, серьезно?
Тетушка села и взяла свое шитье. Она начала говорить, не обращая на меня внимания, параллельно начав шить, как машина.
— Шестое января — дата предполагаемого Крещения Христа — учитывая канун нового года мы получаем наполненное силой время. На прошлой неделе был отравлен скот у Хэнсонов. Они потеряли половину стада, и это только последний случай. Перимо составил молитвенный список людей, чьи души в наибольшей опасности. Угадай, кто там на первых местах за языческие практики и колдовство?
— Не он. — Тенс воткнул нож в доски пола.
— Ты? — спросила я.
Она кивнула.
— Слишком многие хотят нашей смерти. Люди и не только.
— Мы — зло?
— Господи, детка, нет, конечно. Но люди боятся смерти, и возлюбленные часто видят нас возле смертного одра. В горе несложно неправильно истолковать происходящее.
— Обвинение за компанию? — спросила я.
— Особенно в наше время. Были времена, когда смерть призывали и праздновали.
— Почему? — кто же желает смерти? Кто молит о конце?
— Жизнь была сложнее. Люди уставали и разочаровывались. Старики открывали собственные окна с определенной целью. Больные изыскивали средства, пока, также не находили свой путь. Душа была готова и жаждала отдыха, чтобы попробовать позже. Смерть была лишь новым началом. Но сейчас… — она затихла.
— Сейчас? — подтолкнула я ее.
— Сейчас есть те, кто боятся смерти больше всего на свете. Другие души нашли все желаемое в этом мире. Обилие еды. Здоровье. Богатство. Они стали жадными. Есть те, кто считают, что если они избавятся от нас, они избавятся от самой смерти.
— Но могут ли они на самом деле избавиться от смерти? — спросила я.
Тетушка покачала головой.
— Нет, конечно же. Смерть — это не мы. Мы не приносим ее, и мы не приближаем ее. Мы — это подушки, одеяла, объятия, что сопровождают смертный сон. Да, именно так, мы — это уют. Наше присутствие помогает душе отыскать вечное место. — она сделала паузу. — Кроме того, есть те, кто работают не на Создателей, а на Разрушителей, пытаясь склонить баланс против света.
— Атерности охотятся за нами, не так ли? — спросила я.
Она кивнула.
— Тенс?
Я побледнела.
— Прости, — пробормотала я ему.
Тенс фыркнул, но не поднял взгляда от изрезанных поленьев.
— Тенс, что ты ей рассказал? — спросила тетушка зловещим голосом.
Он опустил свое оружие и застыл, сначала посмотрев на меня, потом на тетушку. Затем покачал головой.
— Не все.
— Что еще? — спросила я, уже чувствуя головокружение.
Тетушка кивнула.
— Да, смерть, это не единственный выбор, перед которым ты оказываешься.
Тенс вскочил и стал расхаживать.
— Это не существенно. Ты вообще не должна была этого ей рассказывать…
Тетушка положила свое шитье и спокойно сказала.
— Это не тебе решать. Ты не можешь заставить Меридиан…