Я кивнула, так как не смогла вымолвить ни слова.
— Браво, — воскликнула тетушка, хлопнув в ладоши. Она первой пошла к Ленд Роверу. — Мы опоздаем, если не поторопимся.
Я попыталась проскользить за Тенсом, не желая прокладывать свой путь. Скольжение не получилось, но я и не опозорилась.
— Давай поменяемся? — прошептал он мне.
Я подавила смешок. Видя древнюю тетушкину вуаль на его голове я хихикала про себя.
— Обязательно, — сказала я через плечо. Он в это время запирал засов на входной двери.
Тенс свернул за очередной угол. Забитые парковки простирались перед нами. В отдалении, на фоне гор Сангр Де Кристос находилось огромное строение из цемента и хрома, мимо которого мы проезжали накануне вечером. Это было здание больше подходящее для города с населением раз в десть больше, чем вмещал Ревелейшн.
— Это церковь или аэропорт?
— Ага, я тоже считал, что ему не хватает самолетов. — Пробормотал Тенс.
— Погоди, ты еще не видела его внутренне убранство. Я однажды пробралась туда, чтобы посмотреть, что там была за суета. — Сказала тетушка, дотрагиваясь до моего плеча.
Мы свернули направо, и мир стал светлее, как будто выглянуло солнце и улица стала веселее.
— Я высажу вас и припаркую машину, — обратился к тетушке Тенс.
— Это не обязательно…
— Обязательно.
Он прокладывал путь сквозь толпы улыбающихся и смеющихся пешеходов, как будто они шли на вечернику а не в церковь. Шляпки, вуали и каблуки женщин дополнялись мужскими костюмами-тройками и начищенными туфлями.
Тенс затормозил у зоны высадки и я отстегнула ремень безопасности.
— Будьте готовы, — сказал он мне, затем устремил взгляд вдаль, как будто он хотел что-то добавить, но не знал как.
— Пойдем, дитя. Давай встретим их лоб в лоб.
Я открыла дверь и взяла тетушку за руку. Она пробиралась по обочине, обходя сугробы и ледяные наносы. Волосы на моем загривке встали дыбом.
Тенс посмотрел мне в глаза, но я не смогла понять выражение.
— Я скоро вернусь.
Я кивнула и положила свою руку в перчатке на тетушкину руку.
— Мы подождем Тенса здесь, — сказала она, дотронувшись до меня.
Радостные разговоры как будто обрывались вокруг нас. Незнакомый мужчина в белой сверкающей робе стоял в проходе и приветствовал каждого приходящего. Он склонился к другому мужчине, который что-то зашептал и указал на нас.
— Они говорят о нас? — спросила я, чувствуя, как неловкость заливает щеки румянцем.
— Пойдем поздороваемся, — тетушка как будто ничего не заметила и направилась к ним.
— А стоит ли? — пробормотала я.
— Джек, я так рада тебя сегодня видеть. Позволь представить тебе мою племянницу, Меридиан. — И, обернувшись ко мне, она сказала: — у Джека и его жены Николь шесть прекрасных детишек, которым я помогла появиться на свет. Старший в следующем году будет поступать в колледж. Как твои дети, Джек?
— Все хорошо. Я рад, что ты пришла, Мери. Мы молимся за твою душу каждый вечер за ужином.
— Ну просто прелесть, — тетушка дотронулась до его руки, как будто не заметив, как он вздрогнул. — А ты уже подыскал себе работу?
— Преподобный помог мне получить место в высшей школе.
Я старалась не замечать шепота и взглядов людей, которые обходили нас по широкому кругу.
— Ты простишь меня, мне нужно поприветствовать людей позади тебя, — Джек отвернулся прежде чем даже сказал предложение до конца.
— Ты знала всех этих людей? — спросила я у тетушки.
Она кивнула, не взглянув на меня.
— Раньше знала. Но они решили, что общение со мной слишком рискованно. Или они приехали сюда, чтобы избавить город от таких как я. — произнесла она будто отвечая на мой невысказанный вопрос. — О, а вот и твой молодой человек, — она улыбнулась, когда Тенс приблизилась.
— Но он не…
— Конечно твой, — усмехнулась она.
Тенс подошел к нам в длинной галантной шляпе. Я почти видела улыбку в его глазах. Он предложил тетушке руку.
— Идемте?
— Да, благодарю. — Она взяла его под руку, и я на мгновение увидела её той самой молодой девушкой, которой она когда-то была вместе со своим Чарльзом.
Я пошла за ними и поняла, что руки трясутся.
Тенс подался и взял меня за руку, переплетя пальцы.
— Я здесь, — сказал он.
Я кивнула, не понимая, откуда взялся сжимающий нутро страх. Мне пришлось несколько раз закрывать рот, когда мы проходили через просторные залы. Они были связаны витражами, изображающими сцены из Библии. Пространство вокруг заполняли псалмы, исполняемые на гигантском органе. Это строение, эти люди заставляли меня чувствовать себя очень маленькой.
Глава 20
Встречающий прихожан человек, который раздавал программки, проигнорировал нас, несмотря на то, что тетушка обратилась непосредственно к нему.
— Рада тебя видеть, Девлин. Надеюсь, твои дети здоровы?
Мы не остановились, но прошли вплотную к нему.
Я смотрела прямо перед собой когда тетушка вела нас к центру святилища. Оно было огромным, с блестящими трубами органа и пустой кафедрой, возвышающейся над собранием. Я понимала, что к концу службы моя шея будет болеть.
Возле уха всего на мгновение зажужжала муха, а затем беззвучно упала на пол позади меня. Я молилась, что в церкви не было умирающих людей.
Тихий шум, состоящий из шепота и ерзающих на скамьях людей, преследовал нас. Казалось, будто тут находится все население городка.
— Я думаю, они ждут, что я вспыхну синим пламенем. — тетушка предостерегающе покачала головой. — Почти все, кого я знаю, за исключением немногих, сейчас здесь.
Она остановилась возле наполовину занятой скамьи и жестом сказала мне садиться. Я не хотела отпускать руку Тенса, так что не стала этого делать. Я цеплялась за нее, наблюдая, как мамаша с тремя маленькими детьми сначала отодвинулась на дальний край скамьи, а потом и вовсе пересела на несколько рядов назад.
Знакомые аккорды воскресной школы раздались из колонок, заглушая разговоры вокруг нас. С каждым звуком этой песни энергия и пыл собравшихся росли. Община пела, хлопала и плясала как один. На лицах вокруг нас заблестели капельки пота, но пение продолжалось.
Рев толпы заставил меня обернуться. В форме перевернутой буквы "V" Перимо вместе с группой одетых в рясы людей и эскортом охраны проследовали через центральный проход.
Тетушка перегнулась через Тенса и сказала мне: — Это его двенадцать псевдо-послушников.
Последние трое, включая самого Перимо, обладали какой-то нечеловеческой красотой. Они бы могли быть на фотографиях, которыми лучшие пластические хирурги подтверждают качество своей работы.
Преподобный Перимо находился в центре буквы V, очевидно, впитывая окружающую его энергию. Он останавливался, чтобы поприветствовать собравшихся и дотронуться до некоторых счастливчиков. Он не сбился с шага, проходя мимо нашей скамьи, вместо этого он поклонился тетушке и улыбнулся мне. Это было одновременно и зловещим и таинственным знаком. Я не знала, было ли это хорошо, или просто знаком, что вызов принят. Но в любом случае я чувствовала, что скоро это выясню.
Он заговорил в крошечный микрофон телесного цвета во время паузы в музыке:
— Я воспою хвалу Господу Богу Израиля.
Он простер руки как будто благословляя поющих и жестом дирижера прервал звук. Все замолчали. Я сжала руку Тенса, он подался чуть назад.
Преподобный Перимо обратился к общине:
— Начну с того, что я наблюдаю новые лица сегодня. Мы молились за то, чтобы вы услышали слово Всевышнего и присоединились к нам в этом священном месте. Могу ли я услышать "Аминь"?
Все ответили, как один: — Аминь!
Преподобный Перимо продолжил: — Когда я задую в трубу, пусть все те, кто со мной, так же задуют в трубы со всех сторон.
Он поднял руки и звуки трубы прозвучали как будто бы отовсюду.
— Аминь. Аминь. — Преподобный Перимо прошел к кафедре. Его сопровождающие разместились в огромных обитых фиолетовым бархатом креслах позади него.