— Понравилось вам? — накинулась я на него.
— Неплохо. Но пробыл я там только три дня. Много всяких дел, не мог остаться…
— А чем вы занимаетесь? — постепенно гаснет мой порыв.
— Я?.. Я — Магалян. Не слышали?! Во Флориде у меня большая фирма «Домашняя мебель».
— А это Сильва Капутикян, поэтесса. — И, увидев, что тот не совсем точно представляет себе мою «фирму», Андреасян поясняет: — Книги, книги пишет. Об Армении, о спюрке…
— A-а, очень рад, — покровительственно произносит господин Магалян и протягивает руку для прощанья. — Будь здорова. Спешу. Дело есть дело.
Ничего не скажешь! Лас-Вегасу эта встреча двух «сокровников» вполне созвучна. Увидел нас — и мгновенно сработал автомат, одновременно зажглись в ряду четкие схожие картинки. Кругляки со звоном провалились вниз, обрадовав игрока. Понапрасну огород городили. Больше картинки одновременно не зажглись.
13 мая, Егвард
Сколько армян в Америке, столько и биографий. Еще до первой мировой войны некий молодой гюмриец Антикян приехал в Америку в поисках работы и счастья. Работу нашел в шахте, в забое, который, однажды рухнув, оставил под обломками и его, и его счастье. Два других его брата приехали сюда, чтобы увидеть могилу погибшего, позаботиться о ней. И тут вспыхнула война, невозможно было вернуться назад. Гриш Антикян, а по-нашему Гриша, один из тех двух братьев, живет в Лос-Анджелесе, ему уже за семьдесят. Крупный, отяжелевший, но еще очень подвижный, деловитый, он активный деятель Прогрессивного союза.
Сегодня он взялся показать мне Диснейленд.
— До тебя приезжал Геворг Эмин. И его я возил туда. Геворг говорил: «Дядя Гриш, если бы не ты, что сталось бы с приезжими из Армении…» А я отвечаю: «Слушай, парень, пока я ол-райт, буду всегда полезен родине, а после уж как хотите…»
В устах Гриши гюмрийско-ленинаканский диалект остался таким густым, первозданным, что кажется, никакому английскому не пробиться через эту густоту. Если бы не часто повторяющиеся «ол-райты» и соответственные этим «ол-райтам» некоторые изменения в характере, я подумала бы, что он не иначе, как «зав» какой-то ленинаканской столовой — хашханом — или один из игроков в нарды, просиживающих часы на узкой улочке Дзорибогаз.
Наше пребывание в Диснейленде должно было занять целый день. Я попросила Гришу пригласить и моего друга, редактора Андраника Андреасяна, с которым мы были в Лас-Вегасе. Антикян охотно согласился.
Приехали мы в Диснейленд через два часа. Автостоянку не охватить было глазом, казалось, это раскинувшиеся на десятки гектаров плантации, где вместо кустиков табака или чая рядами растут автомобили.
Дядя Гриш «сажает» автомобиль в одну из щелочек в рядах. Еще у входа в Диснейленд Андреасян неожиданно отошел и поспешил к кассе. Дядя Гриш сделал попытку помешать ему, однако три книжки с билетами-абонементами, которые стоили довольно дорого, были уже в руках Андреасяна… Мысль моя сразу полетела в Ленинакан — на родину дяди Гриша. Ленинаканец, кто бы он ни был, с достатком или без такового, скорей перевернул бы весь мир вместе с Диснейлендом, чем допустил, чтобы его гость оказался в роли хозяина…
Входим.
«Все началось с одного мышонка», — сказано в проспекте Диснейленда. Этот мышонок — Микки-Маус, «суперзвезда» мультипликационного фильма, большеголовый, с круглыми, выпученными глазищами, со ртом, доходящим до ушей. Самый счастливый мышонок в мире, ставший «суперзвездой», и где — в Диснейленде…
Режиссер Уолтер Элиас Дисней, создатель многочисленных мультфильмов для детей, создал и этот Диснейленд, вложив сюда все свое знание детской души, свой талант художника и фантазера.
Диснейленд, что означает страна Диснея, — это как бы концентрат пространства и времени, в котором соединены, собраны вместе река Миссисипи и Большие Каньоны, первые, ступившие на берег Америки поселенцы и типичный для начала прошлого века город Новый Орлеан, африканские джунгли и стойбище индейцев-абори-генов, разукрашенная ладья пиратов и космический корабль. Все это создано руками человека, все искусственное. Но кажется несправедливым ко всему этому применить слово «искусственный». С такой яростью стреляют и сопротивляются напавшим на их след пираты, так гибко извиваются у берегов Нила резиновые крокодилы, что всё — и реки, и водопады, и растения, и животные, дома и улицы Нового Орлеана, и индейские поселения, вытянувшиеся вдоль берегов Миссисипи, — все это кажется подлинным, вернее, ошеломляет иллюзией подлинности, неуемностью фантазии.
Часть территории здесь так и называют «Страна фантазии». Вот сооруженный то ли из пластмассы, то ли из дерева, легкий, почти невесомый, с несчетными башнями и куполами самой причудливой формы, белый замок из сказок о Спящей красавице, о фее-волшебнице, о Золушке. Вереница моторизованных экипажей везет вас туда, где куклы под музыку и пение разыгрывают почти все знаменитые сказочные сюжеты. Экипаж мчится по извилистым дорожкам— с обеих сторон тебя тянут к себе, хотят завлечь поющие, танцующие, читающие стихи куклы в костюмах всех племен и народов. Каждой сказке — свой колорит, свой антураж: если индийская, то храм Тадж-Махал, если египетская — пирамиды, арабская — пустыня и верблюды. Русские куклы поют и танцуют возле храма Василия Блаженного, у огромнейшего пузатого самовара. Самое занятное — конец этого удивительного путешествия. Глубокая, просторная пещера освещена с невероятной яркостью и пестротой. По обе стороны дорожки, сверху, справа, слева, спереди, — словом, отовсюду — голоса. Сто кукол в костюмах ста народов поют на ста языках. Песня называется «Малый мир». Уолтер Дисней так и пишет: «В конечном счете мир мал». В сказках всех народов — всегда мечта о прекрасном, поражение зла и победа добра. Дети всего мира одинаково любят сказку, жаждут добра, любят смеяться, танцевать, петь, и, следовательно, в «конечном счете мир мал…».
Если маленькие куклы подводят тебя к столь широкому выводу, то «Страна завтрашнего дня» добавляет к этому, внушает, что «в конечном счете и вселенная мала». Здесь уже не сказочные купола и воздушные башни завершают здание, а многоступенчатая ракета и состыкованный с ней космический корабль вонзается в небо. От здания, которое кажется крылатым, начинаются и возвращаются, входят и выходят из него различные трассы, мосты, канатные дороги. Люди и машины вперемежку на земле и в воздухе, словно включились в «perpetuum mobile» — в вечное движение. По канатным дорогам, по бетонным мостам, рельсам, протянутым в воздухе, по железным дорогам, по асфальту, каналам, эскалаторам несутся, мчатся, летят, качаются, гремят, дребезжат поезда, вагоны, ракетные устройства, корабли, подводные лодки, однорельсовые электровозы, во всех окнах и окошечках мелькают тысячи человеческих лиц. Кажется, что идут съемки какого-то научно-фантастического фильма и ты сам участник этого представления.
Входим внутрь крылатого здания.
Усаживаемся в некое сооружение, напоминающее космический корабль. Внутри все окутано тьмой. Тишина, только скрип от движения кабин. Кабины эти, конечно, не отрываются от рельсов, но так как вокруг тьма, кажется, что мы в воздухе, над землей. Так движется этот эшелон, извивается, сворачивает то вправо, то влево, то поднимается, то стремглав скатывается вниз, а вокруг — Вселенная, планеты Луна, Венера, Марс, Сатурн со своими спутниками, кометы, вспыхивающие и гаснущие звезды, туманности, — словом, представьте себе гигантский планетарий, где зритель не снизу смотрит на небо, а «летит» в этом небе от звезды к звезде, от галактики к галактике.
Описать Диснейленд выше моих возможностей. То, о чем я рассказала, лишь малая толика увиденного мною, а то, что я увидела, лишь частица того, что в нем есть. Видела же я только то, что преподнес мне дядя Гриш, что отвечало его вкусам.
Крупный, круглолицый, уже отрастивший брюшко, он носился по аллеям и площадям Диснейленда с такой гордостью, с таким детским удовольствием показывал его нам, будто все здесь построил сам.
— Зайдем сюда… Слышишь, как пищат птицы? Словно их живыми сюда впихнули… А это Жар-птица, видишь?
— А вот где тебе чудо-юдо. Будто на дне морском стоим. Гляди, гляди на этих рыб — не чешуя, а радуга. Сейчас знаешь что будет? Мы встанем посередине, а радуга со всех четырех сторон. Нам покажут кино, всю Америку, точь-в-точь будто в машине проедешь по этим местам: Нью-Йорк, Вашингтон… Смотри не бойся, сейчас пираты стрельнут. Это их торги, пленниц продают…