Я узнал, что Салах бывший моряк. Лет 10 назад их судно во время шторма потеряло ход и его выбросило на камни, где-то в Крыму. Были жертвы. Кузьмич был тогда в составе спасательной команды и с риском для себя выловил полуживого Салаха из воды. Отсюда их дружба. За столом разговор вели Салах с Кузьмичом, я больше помалкивал. Через какое-то время хозяин заинтересовался моей персоной и спросил.
- А кто твой друг? Все время молчит и только улыбается.
- Это наш «Чиф», вообще-то он бывший морской офицер. Последнее время возглавлял какое-то военное учебное заведение.
- Тогда я сбегаю на второй этаж, приведу брата. Ему будет интересно с ним пообщаться.
- Давай, веди брата. А кто он у тебя?
- О, мой брат большой человек! Он профессор, преподает в университете, автор многих книг, занимается военно-историческими исследованиями.
Минут через десять Салах привел брата. Это был мужчина лет сорока пяти, звали его Ибрагим. Он свободно говорил по-русски, сказал, что много работал в архивах Москвы и Ленинграда. Его научные работы исследуют русско-турецкие отношения разных периодов. По своему внешнему виду и манере общения Ибрагим чем-то напоминал мне артиста Тихонова в роли Штирлица. Говорить с ним было интересно и познавательно, и собеседник он был приятный. Вскоре Салах с Кузьмичом ушли по магазинам, боцману нужно было сделать кое-какие покупки, и мы с Ибрагимом остались вдвоем.
- А как это Вас допустили в наши архивы? У нас даже своим попасть туда проблема.
- Так по обмену. Ваших историков допустили в архивы Стамбула, а нас в архивы Москвы и Ленинграда, правда, весьма ограниченно. Но нас интересовали, в основном, события дореволюционного периода.
Наши историки не перестают удивляться, как в Советском Союзе свободно трактовали многие исторические факты. Белое могли назвать черным и наоборот. Надергать фрагменты разных событий и скомпилировать их по своему вкусу.
- Например?
- Ну, взять хотя бы учебники истории в ваших школах и вузах. В них сказано, что в 1696 году Петр Первый взял Азов. А то, что его вскоре пришлось отдать назад, и он еще 40 лет принадлежал Турции, об этом молчок.
Или такой пример. Ваши историки взахлеб расписывают действия адмирала Ушакова на Черном море. Это известные стычки у мыса Колиакрия, у Тендры и Керчи. Называют их генеральными сражениями и великими победами. Но были ли это сражения?! Во всех этих случаях турецкие корабли перевозили десанты с намерением высадить их в Крыму. Пройти незаметно кораблям не удавалось, их обнаруживали. Принять морской бой не было возможности. Пушки тех времен заряжались через ствол. После выстрела, пушку необходимо откатить назад, прочистить ствол банником, сунуть туда «картуз» с порохом и ядро. После чего, выкатить пушку в орудийный порт и произвести выстрел. Каждую пушку обслуживало 8 – 10 человек. Но орудийные палубы были забиты солдатами десанта, в такой тесноте обслуживать пушки было невозможно, и кораблям пришлось возвратиться. Тактический успех налицо – высадить десант не дали, но назвать это генеральным сражением просто неприлично. Во всех этих случаях Турция не потеряла ни одного корабля.
Если почитать Ваши учебники, то русско-турецкие войны описываются сплошь как победы русского оружия.
- А разве это не так?
- Это вовсе не так! Не меньше было и поражений. Если придется побывать в Стамбуле, зайдите в Военный музей. Там есть специальная витрина, где хранится несколько десятков шляп и фуражек русских адмиралов и генералов, в разное время, взятых в плен.
Ладно, оставим в покое русско-турецкие войны. Рассмотрим войну с Францией, которую Вы называете «Отечественной войной 1812 года». Все ваши учебники и «труды» советских историков утверждают, что Бородинское сражение – великая победа русского оружия. На самом деле это был разгром русской армии. Я сейчас сбегаю к себе на второй этаж за «ноутбуком». Там у меня выписки из документов….
- Что еще за «ноутбук» - тетрадь для записей, что ли?
- Нет, это компьютер величиной с книгу.
Когда Ибрагим вернулся с «ноутбуком», я был приятно удивлен. Компьютеры у нас уже в то время были, но это были два здоровенных ящика…. Он продолжил.
- Ваши учебники истории утверждают, что решение оставить Москву принадлежит Кутузову. Но вот выписки, которые я сделал из альманаха, выпущенного российской академией наук в 1912 году, посвященного столетию Бородинской битвы.