ремонте, но способные стрелять… Швартовных бочек на всех не хватило и многие стояли на якорях. Поэтому, когда ветер менял направление, строй несколько ломался…
Сразу после постановки на якоря и бочки, на всех кораблях сыграли боевую тревогу. На направляющие ракетных зенитных установок были подняты ракеты, на лотки орудий поданы снаряды, завращались антенны поисковых и стрельбовых локаторов. Был зачитан боевой приказ комфлота: « Быть в готовности открыть огонь через 20 секунд, после получения сигнала…»
Так и стояли по «боевой тревоге» 7 и 8 ноября. Особого страха никто не ощущал. Видать и потому, что о военных действиях все знали только по фильмам. А вот адреналина хватало. Многие в экипаже думали о другом. Повезет ли их кораблю сбить хотя бы один самолет. Сумеет ли хотя бы один бомбардировщик прорваться к городу. Утопят ли китайцы хотя бы один корабль. Ну и о другой чепухе…
Похожую ситуацию Сергею уже приходилось переживать. Правда, теперь вспоминалась она как комикс. Сергей учился на первом курсе. Это был 1962 год, «Карибский кризис».
Когда Н.С. Хрущев поставил на Кубе ядерные ракеты, США ультимативно велели ракеты с Кубы убрать. Всерьез запахло жареным. Готовились к худшему – ракетно-ядерной войне. В главном штабе ВМФ предположили, что одной из главных целей в Ленинграде будет завод, на котором строили подводные лодки. Училище же находится неподалеку. Поэтому, дабы сохранить ценные для флота кадры, в угрожаемый период, училище необходимо эвакуировать. Местом эвакуации назначили какое-то ПТУ в районе Стрельни. Начали подготовку. Стратеги из командования ВМУЗ определили список необходимых вещей, которые каждый курсант должен взять с собой. Якобы для того, чтобы продолжить обучение по месту новой дислокации. Чего только в этом списке не было. Простыни и конспекты, одеяло, шинель, шапка, мыло и зубная щетка, противогаз и автомат, четыре рожка для патронов, запасное белье, рабочее платье и много еще чего…
Планировалась тренировка по эвакуации, она должна проводиться ночью «неожиданно», по боевой тревоге, затем марш-бросок в Стрельню. К маршу готовились серьезно. Когда к начальнику первого факультета на совещание прибыли командиры рот, они заявили, что в курсантский вещмешок не влезет даже третья часть указанных в списке вещей. Начфака подумал и принял Соломоново решение:
- Ладно, пусть возьмут, что влезет в вещмешок, остальное оставьте в ротных помещениях. В эвакуации, что главное?! Во время унести ноги. А из одеял пусть сделают скатку через плечо, как солдаты делают из шинели…
Начальники второго и третьего факультетов, опасаясь гнева начальства, укорачивать список вещей не решились. Они приняли другое решение. Курсанты должны снять с матрацев наматрацники и в этот мешок загрузить все вещи согласно списку. Тут нужно заметить, что недавно в училище заменили все матрацы на новые. Они представляли собой кусок поролона толщиной в ладонь, а на них яркие полосатые из белых и светло-зеленых полос наматрацники.
И вот наступил день «Ч». Несмотря на секретность, это была тайна Полишинеля, все курсанты знали, что тревога будет, этой ночью, и готовились. Тревогу сыграли в три часа. На сборы давалось сорок пять минут. Первый факультет уже через тридцать минут стоял на плацу готовый к маршу. Выглядели курсанты внушительно. Штыки пристегнуты к
автоматам, чтобы они не болтались на поясном ремне и не мешали движению. Через плечо синяя скатка из одеяла, на боку противогаз, на другом, подсумок с автоматными рожками. За спиной небольшой вещмешок. Факультет стоял ровно, автоматы за плечом, штыки тускло отсвечивали свет фонарей. Начальник училища из окна своего кабинета оглядел строй и остался доволен.
- Молодцы, первый факультет, собрались даже быстрее графика, - и, обращаясь к дежурному по училищу, добавил, - Соберутся остальные, начинайте движение. Сам же отправился на свой диван досыпать.
Через пятнадцать минут на плац подтянулись и остальные факультеты. О, это была картина достойная кисти художника-карикатуриста. За спиной у курсантов висели громадные полосатые бело-зеленые мешки, около метра в диаметре и еще более в длину. Автоматы взяты на грудь, так как за плечами места не оставалось. Строй получился корявый, равнение и дистанцию между шеренгами держать, из-за мешков, было невозможно…
С ржавым скрипом открылись ворота минного двора и роты начали движение. Колонна из полутора тысяч черных фигур растянулась на километр. Когда головная рота первого факультета уже перешла мост лейтенанта Шмидта, последние роты еще только выходили из ворот училища. Редкие прохожие с изумлением наблюдали длиннющую цепь моряков, навьюченную, огромными бело-зелеными мешками и не могли понять, в чем дело. Однако, бабки, пережившие блокаду, сразу сориентировались: